И ещё одна забавная деталь того дня: зам Ермаша Павлёнок — по общему кинематографическому мнению, гораздо больший мракобес, чем сам Ермаш, — на прощание взял Андрея под руку и публично объявил, что Стругацкие, наконец, прочно входят в советское кино. Ну, как было не выпить за такое!
Обещанные деньги заплатят только в конце лета, на жалованье сценаристов зачислят вообще с октября), зато у АБС будет время подумать. И БН резонно предложит оформлять договор на каждого в отдельности. Они при этом меньше теряют на подоходном налоге, прогрессивном по тогдашнему закону, а сумма-то общая немаленькая — шесть тысяч.
Кстати, коли уж мы заговорили о деньгах, забежим немного вперёд и закроем эту тему. Говоря по совести, сценарий, во всем множестве его вариантов писали «перышком по бумажечке», безусловно, Стругацкие. Вдвоём. Андрей при всем нашем уважении и восхищении его гением, фактически, до начала съёмок, написал там считаные строчки, ограничиваясь в основном бесконечными вычеркиваниями. И только очень много слов говорил, всякий раз разных, чем не только не помогал, но, безусловно, и мешал созданию сколько-нибудь завершенного варианта. Так что году к 1980-му под окончательный расчёт по уже двухсерийному фильму БН в состоянии крайнего утомления заметит АНу, что как-то и не совсем понятно, где тут теперь доля Андрея. И будет, в общем, прав. Однако АН сочтёт невозможным менять правила игры и предложит всю долю Тарковского вычесть из его половины, если брат не согласен. Конечно, БН отрулит назад, на чем история и закончится. О ней, быть может, и рассказывать не стоило бы, если б не одно обстоятельство. В 1977-м, во время съёмок, жена Андрея Лариса Павловна, невзлюбившая за что-то АНа (справедливости ради скажем, что она точно так же невзлюбила практически всех участников съёмочной группы, за исключением двух-трёх особо приближённых), — так вот, Лариса Павловна, спросила Андрея, почему это у него только треть сценарной доли, а не половина? Ведь братья Стругацкие — это один автор. Человека два, а писатель один — не платят же им двойных гонораров в издательствах. Аргумент был хитрый и вызвал большое напряжение в отношениях между АНом и Тарковским. Но тогда Андрей сумел не поругаться с ним, несмотря на жёсткий прессинг со стороны Ларисы Павловны. Разделение гонорара осталось, разумеется, прежним. Но как же люто возненавидела она Аркадия после этого!
Однако вернёмся в 1976 год. Летом Андрей уехал в Среднюю Азию — искать натуру — и нашел потрясающее место. В Таджикистане, но немного ближе к Ташкенту, чем к Душанбе — маленький город Исфара в Ферганской долине и лунный пейзаж вокруг него. Привез множество фотографий, и они с АНом вместе набрасывали маршрут Сталкера.
В июле ещё предполагалось, что съёмки начнутся в октябре. Тогда же возникают первые, по-настоящему конкретные пожелания Тарковского. В почти стенографической записи АНа можно видеть, насколько они близки (местами) к будущему фильму:
«1. Обыденность и „ненужность“ (для сталкера) жены в 1-й сцене. Игнорирование?
2. Как выразить, что сталкер на этот раз не профессионал, не преступник, а идёт в Зону с мольбой?
3. Как и куда вставить информационную часть? Игнорировать!
4. Идея о цели существования человечества: здание искусства.
5. Стихи должны быть хорошими, но ни к селу ни к городу.
6. Туман при проезде через шлагбаум.
7. Уточнить мотивации профессора: отказ от взрывания Зоны. Профессор ужасается, что берет на себя функции бога: своей волей уничтожить последние надежды миллионов людей.
8. Финальная сцена: счастье не так добывается. После Зоны я стал лучше и больше не пойду.
9. Сцена, когда сталкер отказывается идти к Машине желаний.
10. Грозное чудо в начале маршрута, чтобы осведомить зрителя об ужасах. И где-то приятная странность: во время отдыха — солнце, жара, и вдруг рядом сугроб — он тает.
11. Вместо Золотого Круга (символ) — место, где исполняются желания, найти название места. Нужно визуально описать место, где сбываются желания. Снег, хлеба, женщины?
12. Найти способ без танков сохранить разговор об „углублении“.
13. В разговоре писателя со сталкером и профессором — поливание науки.
14. Причина, почему остался писатель. Устал! И никаких домов».
В письме брату АН ещё подчеркнет отдельно, что не нравится Тарковскому атомная мина, но тут же и добавит: уступать нельзя.
Вот любопытная маленькая иллюстрация к этому периоду работы над сценарием.
«Натаныч как-то позвонил: приезжай, будет Андрей, мы тут закончили сценарий, надо это отметить. Я приехал. Все знают, что Тарковский был уникально необязателен. Натаныч уже думал, что-нибудь случилось, и тут он явился, поцеловались, Натаныч достал папку, тот небрежно так открыл, полистал, бросил на диван и сказал, ну, теперь это надо выкинуть и снимать кино. Выражение лица у Натаныча было такое, какого я больше никогда не видел, при всем при том, что он был человек бывалый. Но в итоге они остались довольны. „Сталкер“ — замечательный фильм. И всё-таки мне очень жалко книгу…»
Осенью Андрей не торопится возвращаться в Москву из Мясного, так как, жутко опаздывая по срокам, лихорадочно работает там над сценарием «Гофманианы», и ходят слухи, что он начнет снимать только с января. Так оно и случится.
БН реагирует бодро:
«И даже неплохо, что А.Т. собирается снимать с января. Значит, до января у нас есть возможность раза три встретиться по 10 дней за раз и накатать повестуху».
Тарковский уезжает в октябре в Таллинн по совершенно другим делам, но это будет как знак судьбы. Не позднее 5 октября Маша Чугунова привозит АНу фотографии трех основных актёров: Сталкера — Кайдановского, Профессора — Гринько и Писателя — Солоницына, чтобы они писали очередной вариант сценария, ориентируясь уже на конкретных людей.
И так до самого конца года они продолжают обсуждать поправки к сценарию и схему возможной своей работы на съёмках, с дежурствами по очереди или как-то иначе, обсуждают ещё и публикацию сценария в «Искусстве кино», от которой в итоге отказываются: не надо до — только после фильма!
21 октября Тарковский записывает вполне определённо:
«Планирую запускаться со „Сталкером“ 26 января. <…> Вчера был у меня Аркадий С. Доделали сценарий почти до конца».
Боже, какой это вариант?! Но ключевое слово — почти. 10 ноября — ещё одна запись, несколько неожиданная:
«Что надо сделать в Москве:
1. Написать план сценария и послать его Стругацким в Ленинград. Получил письмо от Аркадия. У меня такое ощущение, что он ленится…»
Никто, конечно, не ленился, просто Стругацкие безумно устали от бесконечных переделок и невразумительности режиссёрского видения фильма. Успел устать и Тарковский. От жизненной суеты, редакторского занудства и бюрократических проволочек. А впереди ему ещё предстоял съёмочный период. И какой!
Ну, что же, с Новым годом, дорогие товарищи? Прежде чем поздравить друг друга, братья отправятся в Комарово в намерении всё-таки поработать с «повестухой», однако, созвонившись с Тарковским, ынуждены будут писать очередное дополнение к сценарию, каковое и закончат торжественно к 19 декабря.
Страна в этот день не менее торжественно отмечает 70-летний юбилей «лично товарища» Л.И. Брежнева.
А Стругацкие просто делают выдох и всё-таки готовятся встречать новый и очень важный для них год — первый год съёмок «Сталкера».
В самом начале 1977-го АН пишет:
«3 января — Тарковский болен, мы не виделись, следственно, сценария он ещё не читал».