Взгляд с другой стороны 1: Философская фантастика как форма политической мысли
Часто случается, что политические и политико-философские работы появляются в форме художественных произведений. «Утопия» Томаса Мора, – формально нечто близкое роману странствий. Произведения Вольтера – во многих случаях пьесы и романы. О романе Н. Г. Чернышевского «Что делать» и говорить не приходится.
Для данного исследования наиболее интересны возможности использования в качестве формы политической мысли жанра фантастики.
Философская фантастика имеет два корня: Миф и Утопию. Первый относится в большей степени к происхождению её формальной части, т. е. фантастического элемента. В то же время этим его значение не ограничивается.
Мифологическая картина мира является первым способом осознания окружающей реальности как целостного объекта осмысления. Фантастическим существам – духам и богам – отдаётся роль катализаторов процессов, происходящих в мире, как в природе, так позднее и в социуме. Из мифологии же проистекают истоки этики, а философские трактаты античных авторов тесно переплетаются с мифологией. Так, создавая одну из первых моделей прогресса, Гесиод использует художественные термины золотого, серебряного и бронзового «родов» и увязывает их смену с общеизвестными мифическими эпизодами.
Главная задача мифа заключается в том, чтобы задать образцы, модели для всякого важного действия, совершаемого человеком, миф служит для ритуализации повседневности, давая возможность человеку обрести смысл в жизни.
По версиям сторонников теории палеоконтактов, мифы – это история, реально происходившие события. Современным примером такого значения слова «миф» является «культ карго». Поэтому они предлагают религии и науке по-новому взглянуть на мифологию. В качестве примеров при этом приводят описания странных явлений, например из Библии, и дают им новые объяснения, используя современные знания о науке, научную терминологию.
Научная же фантастика появляется в период научно-технической революции, когда на смену старому, иррациональному мифу приходит вера в познаваемость мира. Таким образом, функционально она является преемником мифа. Её зарождению предшествует отказ от религии как от способа восприятия мира и зарождение такого понятия, как «научная картина мира». Таким образом, понятие «научной фантастики» социально в своей основе. Её зарождение является откликом на изменения в массовом сознании. Тем не менее, появлению «философской» фантастики предшествует длительный период развития жанра.
Зародившись в середине XIX века, в начале XX столетия фантастика осознаёт себя как нечто, имеющее право на самостоятельное существование. Первая четверть XX столетия вместила в себя революционные изменения устоев фундаментальных наук – от физики до биологии. В это время был создан огромный идейно-информационный потенциал, к освоению которого смогли приступить прикладные дисциплины. Телефон, радио, автомобиль, электричество, авиация и без того уже достаточно быстро изменяли нормы жизни, а возникающие перспективы казались захватывающими и парадоксальными. Отсюда достаточно массовое стремление приблизиться к знаниям, которые ранее были уделом узкого круга учёных. Возникшая потребность не удовлетворялась за счёт случайной информации, распространяемой средствами массовых коммуникаций, а эпоха наглядности (телевиденье, а тем более Интернет) ещё не наступила. Популяризаторская литература тогда ещё не была массовой, да и требовала она, в какой-то степени, подготовленной аудитории. Потребность эмоционального сопереживания, эмоционального «подключения» к научному контексту эпохи, потребность политического сознания не в самих даже научных результатах, но в их зримых образах, приспособленных к потребностям и возможностям достаточно широкой аудитории, также способствовала становлению новой литературной системы.
Однако со временем точка зрения, обосновывающая научный подход к фантастике, дискредитировала себя. Развитие науки всё менее совпадало с прогнозами писателей фантастов. На Западе непосредственно научная фантастика утратила актуальность, постепенно переродившись в более распространённый теперь жанр фэнтези. Это стало возможным благодаря тому, что литература, как и производство в целом, были ориентированы на интересы потребителя. В СССР же жанровые границы литературы задавались редакторами и цензорами, фэнтези жёстко критиковалось из-за отсутствия идейного содержания, хотя от научной фантастики оно отличается лишь формой, в которой автор высказывает свои мысли. Фантастика нашла другой выход из кризиса – отказ от научных объяснений в пользу социально-философского содержания. И одними из родоначальников философской фантастики в СССР стали Стругацкие.