Думается, ничуть не ошибаются братья Стругацкие.
Конечно, многим были близки пафос и романтика освоения «ближнего космоса», героика советских космических колонизаторов. «Тема звездолета» и сейчас у многих вызывает самые теплые чувства. Техноромантизм, превращающий заклепку на борту эскадренного броненосца или космического корабля в предмет восторженного поклонения, — естественная часть мужского взгляда на мир. Как в 50-х, так и сегодня, существует немало поклонников «твердой», то есть «железячной» НФ, хотя ныне их стало на порядок меньше. Для этих сегментов фэндома «Страна багровых туч» была и остается одним из лучших произведений русскоязычной фантастики. Культовая вещь, подлинная наука, безоговорочное попадание в «яблочко»!
А вот для всех остальных братья Стругацкие оказались намного интереснее, когда стали говорить о бесконечно более сложных вещах и в бесконечно более изощренной художественной форме. Если бы дуэт застрял на уровне «Страны багровых туч», то никогда бы не стать им кумиром советской интеллигенции, ну, в лучшем случае, удовольствовались бы они нишей: «чуть больше литература, чем Мартынов, заметно больше — чем Казанцев». Поляк Войцех Кайтох, автор монографии о творчестве Стругацких, созданной два десятилетия назад, высказался об этом весьма тактично и в то же время с убийственной точностью: «Да… Из-за приключенческой начинки „Страна багровых туч“ до сих пор читается в России и в Польше. Теоретические, программные стремления авторов сегодня уже незаметны, их можно определить, лишь „препарируя“ тексты в процессе историко-литературного анализа. Технологическая, космографическая и иная информация устарела или широко известна. Но повесть осталась интересным документом ограниченности человеческой фантазии, особенно в том, что касается общества (курсив наш. — Д. В., Г. П.)».
7
Ни в рассказах второй половины 50-х, ни в повести «Извне» (1958) сколько-нибудь заметных изменений не происходит. Все это вариации того же стиля, в каком сделана «Страна багровых туч». Выделяется лишь одна новинка — повесть «Извне», сделанная из пяти разнородных фрагментов: трех «художественных отчетов», дневника Б. Я. Лозовского и выдержки «Из протокола Сталинабадской комиссии». Правда, все вместе вышло не очень удачно: над тягучим перечислением подробностей, никак не работающих на сюжет, витал дух краткой, динамичной вещи И. А. Ефремова «Олгой-хорхой», построенной на том же антураже экспедиций в дикую глушь. Но ранний Ефремов настолько же энергичнее и живее ранних Стругацких, насколько зрелые Стругацкие (с середины 60-х) в литературном отношении более совершенны, чем зрелый Ефремов. Зато в «Извне» проявились две идеи, получившие впоследствии удачное художественное воплощение. Это, во-первых, форма тех самых «художественных отчетов», с успехом реализованная через двадцать лет (рассказ Льва Абалкина о его приключениях на планете Надежда). А во-вторых, своеобразный «документализм», в данном случае неудавшийся, но получивший позже блистательное развитие в повести перестроечных времен «Волны гасят ветер».
Настоящая революция стиля произошла позднее.
8
Если считать, что в качестве единого самостоятельного идеолога братья Стругацкие родились на страницах повести «Попытка к бегству», то как единый оригинальный художник они появились гораздо раньше — в повести «Путь на Амальтею». Именно она стала альфой и омегой нового творческого метода Стругацких, именно из нее вышла столь любимая поклонниками творчества Стругацких стилистика, там возник драйв. Вплоть до 80-х братья успешно пользовались творческими находками шестидесятых.
«Путь на Амальтею» — увлекательное чтение.
Повесть эта до сих пор захватывает умы и трогает сердца.
У любого крупного писателя есть произведения, которые волнуют читателей и через много десятилетий (а то и столетий) после их создания. А есть… ну, скажем так: «памятники литературы», другими словами, тексты, интересующие главным образом литературоведов, биографов, исследователей культурного бэкграунда эпохи.
«Путь на Амальтею», несомненно, относится к числу первых. Она ничуть не устарела и сейчас и смотрится даже моложе, свежее некоторых произведений, написанных звездным дуэтом позже. Живая, красивая вещь. Чудесная романтическая сказка о космосе, настоящая жемчужина не только периода «ранних Стругацких», но и всего их творчества.
Первый замысел повести появился рано.