Главы об Управлении, жестко связанные по общему смыслу вещи (но не по сюжету!) с главами о Лесе, составили единую повесть (или роман) „Улитка на склоне“, абсолютно „непроходную“ в литературной реальности СССР. Почему это так — сказано будет ниже. Пока заметим, что „Улитка на склоне“ сделана была для более узкой аудитории, нежели „Трудно быть богом“, „Понедельник начинается в субботу“, „Далекая Радуга“ и даже „Хищные вещи века“, — не говоря уж о ранних „звездопроходческих“ текстах Стругацких. Этот текст четко рассчитан на интеллектуальную элиту. Не напрасно Борис Вишневский, биограф и восторженный поклонник звездного дуэта, сказал: „„Улитка“ — странное произведение. Странное по процессу своего создания. Странное по сюжету и ритму повествования — нигде больше Стругацкие не проявляли себя мастерами такой „тягучей“ прозы. Странное по замыслу, который подавляющее большинство читателей, как считают авторы, так и не сумели понять… среди массового читателя УНС пользуется далеко не такой популярностью, как среди „люденовской“ и прочей элиты…“
Еще один биограф Стругацких, большой любитель и знаток их творчества, лично знакомый с ними Ант Скаландис написал об „Улитке на склоне“ в том же духе: „Удивительно, что будущее, весьма прозрачно зашифрованное в повести под именем Леса, не разглядел практически никто. Не только рядовые читатели, но и весьма квалифицированные фанаты АБС. Могу подтвердить это на собственном примере… А ведь мы не просто перечитывали „Улитку“, мы ее пытались разгадать, мы ее обсуждали, мы спорили о ней до хрипоты. Но очевидный, заложенный авторами подтекст не приходил в наши головы. Может быть, всему виной непривычность формы? Или сюжетная усложненность, невероятная многослойность? Или, наконец, пресловутая запретность — ведь это же был самиздат! А в нем по определению следовало искать не просто философию, а крамолу — аллюзии, намеки, эзопов язык…“
Из середины 60-х Стругацкие словно передали привет 80-м, когда они перейдут к новой технике письма, когда „тягучая проза“ явит себя во всем великолепии на страницах „Хромой судьбы“ и „Отягощенных злом“. Проза, обращенная к весьма „квалифицированной“ аудитории».
15
«Улитка на склоне» публиковалась частями. «Лесные» главы увидели свет в сборнике «Эллинский секрет» (1966). Главы об Управлении — в двух первых номерах периферийного журнала «Байкал» (Улан-Удэ) за 1968 год.
Целиком повесть к печатному станку очень долго не допускали.
Отчасти из-за того, что вовремя разглядели в ней динамит, подкладываемый под здание Страны Советов, отчасти же по другой причине: весной 1966 года за подписями партийных работников А. Яковлева (будущего активного «перестройщика») и И. Кириченко появилась «Записка Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС о недостатках в издании научно-фантастической литературы». Стругацких громили в этой «Записке» страшно, причем под удар попали произведения именно последних лет — от «Попытки к бегству» и дальше. После этого публикация новых текстов, понятно, затормозилась. По правилам игры советских времен, подобный официальный документ делал «отмеченного» писателя «зачумленным» для издательств и редакций. Тамошнее начальство старалось держаться от такого человека на расстоянии, поскольку не желало заразиться от него неприятностями…
«Пробить» повесть в полном варианте (Управление плюс Лес) не получилось.
Более безопасную и менее «понятную» часть «Улитки», повествующую о Лесе, начальство Лениздата, что называется, «пропустило». А вот с главами об Управлении этого не случилось. Бурятский журнал «Байкал» напечатал их лоб в лоб чехословацкому кризису. И большие московские руководители приметили дерзость провинциальной редакции. Тамошним доброжелателям Стругацких крепко досталось.
«В конце 60-х, — писал Борис Натанович, — номера журнала „Байкал“, где была опубликована часть „Управление“ (с великолепными иллюстрациями Севера Гансовского!), были изъяты из библиотек и водворены в спецхран[17]. Публикация эта оказалась в Самиздате, попала на Запад, была опубликована в мюнхенском издательстве „Посев“[18], и впоследствии люди, у которых при обысках она обнаруживалась, имели неприятности — как минимум по работе… Сами соавторы дружно любили, более того — уважали эту свою повесть и считали ее самым совершенным и самым значительным своим произведением. В России (СССР) по понятным причинам общий тираж ее изданий сравнительно невелик — около 1200 тысяч экземпляров, а вот за рубежом ее издавать любят: 34 издания в 17 странах — уверенный третий результат после „Пикника“ и „Трудно быть богом“».
17
Сыграло роль то, что одновременно с «Улиткой на склоне» в «Байкале» вышла часть книги Аркадия Белинкова о Юрии Олеше «Сдача и гибель советского интеллигента».