— Я желал бы знать…
— Что желал бы знать господин дворецкий?
Шмит проклинал себя. Он прекрасно сознавал, что Корнелиус отлично понимает, что именно он хотел спросить, но нарочно мучает его.
— Так что же угодно знать господину дворецкому? — не отставал от него Корнелиус.
— Конечно… если вашей чести угодно… Но к чему разбирать пол?
— Чтоб открыть доступ в нижние помещения замка.
— В нижние помещения замка?
— Да.
— Но, ваша честь, я знаю замок пятьдесят лет, мой отец…
— И никто из вас не слыхал о том, что под замком есть помещения?
— Никто.
— Однако, они есть.
— Ваша честь уверены в этом?
— Я был там.
Шмиту оставалось только замолчать. Смеялся ли над ним этот загадочный человек или говорил правду?
Скоро дворецкому пришлось допустить, что Корнелиусу фан-дер Вальку лучше известно устройство замка, чем ему самому или же кому бы то ни было: под плитами пола был открыт новый свод. Окопав его кругом, рабочие через несколько часов работы открыли лестницу вниз и вход в подземное помещение, запертое железной дверью.
Дворецкий, с напряженным любопытством следивший за ходом работ, с благоговейным ужасом глядел теперь на Корнелиуса фан-дер-Валька.
Если он знал о существовании этого подземелья, то, конечно, он и был уже в нем. Если же это так, то кого видел перед собой старый слуга герцогской фамилии? Дух то был или человек?..
Рабочие, производившие раскопку, хотели было ломать дверь, но фан-дер-Вальк остановил их. Он вынул из кармана громадный ключ и вложил его в заржавевшее отверстие дверного замка.
После некоторого усилия замок щелкнул, и дверь, скрипя на петлях, повернулась.
Фан-дер-Вальк первый спустился в подземелье, захватив с собою фонарь. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он позвал к себе дворецкого и рабочих.
Внизу оказалось, на глубине около пяти футов, обширное помещение внутри фундамента замка. Массивные своды и колонны поддерживали потолок, служивший полом нижнего этажа.
Трудно было сказать, для какой цели служило это помещение. Его можно бы было принять за подвал, вход в который был заложен, так как в самом подвале миновалась надобность, если бы не странная, видимо, сохранившаяся от древних времен обстановка. По стенам подземелья тянулись длинные полки, уставленные ретортами, колбами и какими-то странными инструментами. Тут же виднелись чучела зверей и птиц, скелеты и человеческие черепа. На стенах развешаны были связки трав и кореньев. В глубине виднелся большой очаг с раздувальными мехами. Сводчатый потолок расписан был знаками зодиака. На колоннах виднелись символические изображения треугольника, круга, разделенного на части, тут и там начертаны были кабалистические знаки.
При мерцающем красноватом свете фонаря внезапно освещался то один предмет, то другой, между тем как тонувшие в полусумраке таинственные знаки и странные предметы, казалось, двигались и дрожали вместе с трепетным светом огня.
Немое молчание царствовало в этой средневековой лаборатории. Шмит и сопровождавшие его рабочие со страхом вглядывались в окружавшую их обстановку.
Корнелиус фан-дер-Вальк казался очень взволнованным: он быстрыми шагами ходил по лаборатории и, по-видимому, совсем не нуждался в фонаре, так как в полумраке, царившем в глубине комнаты, брал с полок различные предметы, осматривал их и затем снова ставил на место или же, к великому ужасу присутствующих, вполголоса читал надписи и кабалистические знаки, испещрявшие столбы и стены.
Наконец, он велел немедленно приступать к работам: большой очаг должны были исправить по его указаниям; в левом углу обширного помещения он приказал сложить новый очаг — странного, непонятного вида и, выведя трубу от него на поверхность, выложить ее на сто футов вверх.
Каменщики долго совещались, прежде чем согласились приняться за такую странную и трудную работу, так как в те времена, т. е. в начале нашего столетия, постройка обыкновенной фабричной трубы казалась и ненужной и, кроме того, необыкновенно трудной.
Но Корнелиусу нельзя было не повиноваться. Кроме того, он сам обещал руководить работами.
Деятельность закипела. Корнелиус фан-дер-Вальк безотлучно находился при работах и поражал всех своими изумительными, разнообразными знаниями.
Через три месяца от начала работ все было кончено. Теперь за несколько миль виднелась высокая кирпичная труба, совершенно не вязавшаяся с архитектурой замка и придававшая ему какой-то странный вид.
Вокруг всего замка и примыкавшего к нему сада протянулась высокая ограда, совершенно скрывавшая от глаз любопытных все, что происходило за ее стенами.