Теперь я мог позволить своему оруженосцу кончить его работу.
Мы вышли из палатки и прошли за первые ряды коновязей. Здесь в сборе были уже все крестоносцы. Они стояли полукругом, а на небольшом столике, в центре этого полукруга, возвышался крест и перед возвышением стоял рыцарь Вальк с какой-то книгой в руках.
Когда я подошел, он кончил читать, и, в то же время, раздалось громкое, согласное пение всех крестоносцев, опустившихся на колени.
Я понял, что присутствую теперь при утренней молитве христиан, и также преклонил колени вместе с ними.
Что могло воспрепятствовать мне в этом?
Я поклонялся Единому Богу, — Тому же, которому поклонялись и они. Какое было мне дело до обряда и до разницы во взглядах?
Молитва, которую пели на незнакомом тогда мне латинском языке, кончилась.
Рыцари Вальк, Тельрамунд и Гастон подошли ко мне, между тем как остальные остались на своих местах.
— Благородный кавалер! — воскликнул Вальк. — Прости, что долгое твое отсутствие заставило верить слухам. Ты доказал нам, что ты все тот же неустрашимый герой, которого мы привыкли считать своим вождем. Мы преступили бы данный нами обет, если б стали спрашивать у тебя отчета в твоих действиях. Возьми же снова знак твоего достоинства и, простив нас, вели вперед, и да поможет нам Бог достигнуть царства священного Солима. Согласны ли вы, братья? — обернулся рыцарь к крестоносцам.
— Да здравствует брат Лакруа, гроссмейстер братьев св. Креста! — дружно ответили воины, доставая кресты, висевшие на тонких цепочках и поднимая их над головой, между тем как рыцарь Вальк почтительно приблизился ко мне и возложил на меня на золотой цепи сверкавший драгоценными камнями крест.
Прибавилось еще одно роковое недоумение, еще раз приходилось мне стать в ложное положение. Я, еще за день перед тем бывший защитником луны, теперь принадлежал к числу каких-то братьев св. Креста, становился их начальником и, конечно, должен был вести их на защиту Креста против луны!..
Решение созрело во мне быстро. Я обратился к рыцарю Вальку и громко сказал:
— Благородный рыцарь, я — не тот, за кого вы меня принимаете! Я не кавалер Лакруа!..
Рыцари и крестоносцы придвинулись ко мне плотной стеной. По рядам их прошел глухой ропот. Меня разглядывали со всех сторон, между тем как Вальк, Тельрамунд и другие предводители совещались в стороне.
Я хотел было снять крест, но один из воинов, суровый и седой, остановил меня.
— Погоди, рыцарь! — воскликнул он. — Всякий, кто показывает пример неустрашимости и доблести, может сделаться начальником братьев св. Креста!..
Рыцари кончили свое совещание. Затих гул и в рядах воинов.
— Доблестный рыцарь! — обратился ко мне Вальк. — Ты выказал нечеловеческую мудрость и неустрашимость!.. Только ты можешь с успехом довести нас до цели нашего предприятия!.. Согласен ли ты вступить в наше братство и стать нашим начальником?
— Чему служите вы и что защищаете? — спросил я.
При этом вопросе обнажились головы всех присутвующих. Снял и я свой украшенный перьями берет.
— Мы поклялись, — торжественным тоном заговорил Вальк, — мечом защищать святую веру христианскую и способствовать ее распространению до края вселенной! Меч наш поднимается на защиту Креста — святого символа нашей веры! Послушание и благочестие — вот что требуем мы от вступающих в наше братство. Согласен ли ты принять обеты и поклясться с мечом в руке, не щадя жизни, защищать св. Крест?..
— Куда идете вы теперь? — спросил я вместо ответа.
— Мы идем искать царство священного Солима и поклониться царю и первосвященнику Мельхиседеку!
— Мельхиседеку? — воскликнул я. — Но давно уже кончилось его царство!
— Так говорят, рыцарь, но об этом нигде не сказано, и этому не все верят. Может быть, существует и теперь это благодатное царство!..
Я задумался. Принять или отказаться? Я мало еще был знаком с учением христиан, но и в том, что я знал, мне чувствовалось уже отражение вечной истины…
Я взглянул на дышавшие верой и мужеством лица окружавших меня воинов, и, внезапно решившись, поднял руку вместе с висевшим на моей груди крестом и воскликнул:
— Я принимаю, рыцарь!
— Мы принимаем тебя, брат! — отвечали рыцари и воины.
— Приготовься же вступить в наше число, — сказал, подходя ко мне, Вальк, — пусть останется при тебе имя Лакруа[12], знаменующее твое служение!..
Меня отвели в палатку, где остались только мы с рыцарем Вальком. Без пищи и питья провели мы весь день, и рыцарь неустанно говорил мне об обязанностях, принимаемых мною на себя, и о предстоящем мне служении.