Тинукеда'я долго не поднимал головы и не встречался с ним глазами, а потом таким тихим голосом, что услышать его могли только те, кто стоял рядом с Осколком, ответил:
– Да, лорд Эназаши. – Его слова были подобны шелесту падающих на землю листьев.
– Ну теперь ты доволен, юный Хакатри? – потребовал ответа Эназаши. – Все сделано так, как входило в планы твоих предков из Дома Ежегодного Танца. Между правителями Мезуту'а царит идеальная гармония. – Он встал и, хотя в первый момент слегка покачнулся, отмахнулся от сына, собравшегося ему помочь. – У меня впереди еще несколько Великих лет, – заявил он. – Я не нуждаюсь в том, чтобы меня кто-то поддерживал, а также в наставлениях собственного сына.
Эназаши плотно запахнул свое одеяние и медленно двинулся по Залу Свидетеля, и придворные потянулись за ним. Длинные ноги и неуверенная походка делали его похожим на береговую птицу, сражающуюся с волнами. Лорд Мезуту'а шел, гордо подняв голову, пока не покинул огромный зал, и мы больше не могли его видеть. Через несколько мгновений стражники зида'я взобрались на помост и вывели того, кто звался Кай-Аниу, из Зала Свидетеля. С обеих сторон его крепко держали за локти, и он скорее походил на пленника, чем на монарха.
– Что все это означало? – позже спросил я у моего господина. – Насколько я понял, Эназаши сердит на ваших родителей из-за смертных. Но кто такой Кай-Аниу?
– Мне жаль, что ты задал свой вопрос, Памон, – сказал он. – И я стыжусь об этом говорить. К тому же нас уже ждут за столом.
Хакатри и его брата поселили на ночь в одном из больших домов Мезуту'а – не все аристократы города относились так же плохо к клану Дома Ежегодного Танца, как их правитель. Хозяин этого дома, лорд Гондо, отправил великолепные одежды моему господину и Инелуки, но не мне.
В другие времена я бы не стал настаивать на ответе, но странное зрелище, свидетелем которого стал в Зале Свидетеля, смутило и обеспокоило меня.
– Прошу вас, господин. Объясните.
– Тебе известно про Прощание, – вздохнув, начал он, – когда хикеда'я Утук'ку и зида'я пошли разными путями.
– Разумеется, милорд, – ответил я, хотя, как и с множеством других эпизодов из истории зида'я, знал это со слов других, а не потому, что старательно изучал.
– В те времена Дженджияна, моя прабабушка, отдала во владения тинукеда'я три из Девяти городов…
Его слова меня так удивили, что я осмелился его перебить.
– Моему народу, милорд? Сама Соловей позволила моему народу править городами? Я никогда про это не слышал и даже не мог представить, что мои соплеменники занимали столь высокое положение в мире.
– Да, – кивнув, ответил он. – Во время Прощания было принято решение, что они будут править Мезуту'а, Хикехикайо на севере и островным городом Джина-Т'сеней. Но декрет Дженджияны… ну, все пошло не так, как она хотела. Джина-Т'сеней, Город Колонны, исчез в водах южного моря задолго до моего рождения, погиб во время страшного землетрясения, уничтожившего еще и легендарный Кементари, но другие города сохранились – мы жили в одном из них.
– И что произошло, господин?
У меня не вызывало сомнений, что ему совсем не хотелось продолжать.
– Это печальная, а для меня и позорная история, Памон. В Хикехикайо против тинукеда'я с самого начала выступили хикеда'я, хранившие верность Утук'ку, которая уже тогда называла и вела себя как королева. Их попытка сбросить лидеров тинукеда'я провалилась – чудом, – и большинство хикеда'я ушли в Наккигу, тронный город Утук'ку. Сегодня там живет совсем немного наших родичей, а сам Хикехикайо превратился в крошечный городок.
– А два других?
– В Джина-Т'сеней дела шли лучше, и тинукеда'я правили там с помощью хикеда'я и зида'я. Но потом произошла страшная катастрофа, и город исчез.
– Вы еще не рассказали про Мезуту'а, – сказал я.
– Это самая тяжелая и неприятная часть истории, – ответил Хакатри. – Если коротко, зида'я Серебряного дома никогда до конца не принимали власть Дженджияны, и когда Эназаши унаследовал право возглавить свой клан, он отобрал власть у тинукеда'я.
И снова его слова глубоко меня потрясли.
– Он выступил против воли Дженджияны?
– К тому времени дух Соловья уже вернулся в Сад, и, хотя мои бабушка и дед дали ясно понять, что они не поддерживают захват власти Эназаши, у них оставался единственный выход – выступить против него с оружием в руках. Но ведь в его жилах текла такая же кровь зида'я.