Это был разговор о том, кто она такая и зачем посещает места вроде этого вот.
— Я здесь частенько бываю, — сообщила Октавия, — мне тут нравится. Я люблю высоту.
Она даже влезла на ступеньку у окна и там повисела, упершись в стекло.
— Залезешь? — спросила она, и, скажу честно, я попробовал, но как бы мне ни хотелось улечься на стекло, я не смог. Все казалось, будто провалюсь вниз.
Так что я сел рядом.
И то лишь на несколько секунд.
Октавия спустилась и увидела, что я не очень-то молодцом.
— Я хотел, — сказал я.
— Все нормально, Кэм.
Но вот какое дело: я понял, что придется кое о чем спросить, — и спросил. И даже пообещал себе, что подобный вопрос задаю в последний раз — хотя и не мог быть в этом уверен.
— Октавия, — начал я. У меня в ушах все еще звучали ее слова о том, что она бывает здесь часто. Они звучали, и когда я произнес: — Руба ты тоже сюда приводила?
Она медленно кивнула.
— Но он-то полежал на стекле, — я сам ответил на свой следующий вопрос. — Так ведь?
Она снова кивнула.
— Так.
Уж не знаю, почему, это казалось мне важным. Это и было важно. Я чувствовал себя проигравшим из-за того, что мой старший брат полежал на стекле, а я не смог. Не просто проигравшим, а вроде вообще безнадежным. Будто даже вполовину не стою такого парня, как он.
Все лишь оттого, что он лег на секло, а я нет.
Лишь оттого, что у него хватило духу, а у меня нет.
Лишь оттого…
— Это ничего не значит. — Октавия обрубила мои мысли. — Для меня ничего не значит. — Подумав секунду, она повернулась ко мне. — Он лег на стекло, но с ним я никогда не чувствовала того, что чувствую с тобой. До тебя мне казалось, что я живу, только когда играю. Но теперь — как будто… — Ей хотелось не объяснить, а назвать. — Когда я с тобой, я будто выхожу за пределы себя. — И добила меня: — Мне не нужен Руб. И никто другой не нужен. — Ее глаза пожирали меня, тихо. — Мне нужен ты.
Я посмотрел.
Вниз.
На свои ботинки, а потом поднял взгляд на Октавию Эш.
Я хотел сказать: «Спасибо», — но она остановила меня, приложив пальцы к моим губам.
— Всегда это помни, — сказала она. — Ладно?
Я кивнул.
— Скажи вслух.
— Ладно, — сказал я, и ее прохладная рука коснулась моей шеи, плеча и лица.
Впереди стеклянная стена, за ней ночь и пропасть.
Приближаясь к ней, я уже знаю, что должен сделать. Пес отступает назад, а я медленно, с нехорошим предчувствием наваливаюсь на стекло. Дрожу.
Сначала я просто смотрю вниз и в первый раз вижу внизу эту нежную дымку. Она мерцает и колышется, с каждой секундой становясь все ярче.
И стекло поначалу держит, но довольно скоро случается неизбежное.
Стекло трескается.
Помается и рассыпается.
Инерция толкает меня наружу и тащит к земле со скоростью, которую я не могу осознать.
Я вижу ширь мира.
Чем дольше я падаю, тем скорее падение, и рядом летят образы всех, кого я знаю, и всего, что видел. Тут Руб, Стив, Сэл, Сара, отец и миссис Волф, и Джулия Халда, в соблазнительном виде. Даже парикмахер тут, щелкает ножницами, и волосы дождем летят вокруг меня.
Я думаю лишь одно.
«Где Октавия?»
Земля уже близко, и тут я замечаю, что падаю в воду. Это океан, зеленый и ровный, пока…
Я пробиваю поверхность и ухожу в глубину. В толщу воды.
«Я тону, — думаю я. — Тону».
Но я улыбаюсь.
14
— Ты свет собираешься погасить когда-нибудь? — спросил Руб, когда я не дописал еще и до середины. Было чуть больше половины двенадцатого, воскресенье.
— Скоро, — ответил я.
— Давай быстрей.
Я закончил и лег, и тут весь остаток вечера поплыл у меня перед глазами. Как это часто бывало в кровати, моя жизнь рисовалась мне на потолке.
После башни Октавия зашла к нам. Мы играли в карты втроем с Сарой, а на один кон с нами сели даже отец и миссис Волф. Понятно, папаша всех обставил, но в общем и целом вышла хорошая игра. Я опять заметил ту самую карту с присохшими хлопьями. Это оказалась дама пик.
Когда Октавия засобиралась домой, миссис Волф пригласила ее остаться.
— Поужинай с нами, — сказала ей ма.
Но Октавия отказалась. Может, оттого что была наслышана про кормежку у миссис Волф, но, скорее, просто торопилась домой.
— Но спасибо, — сказала она, и мы потопали на станцию.