— Знаю такого, — спокойно подтвердил я.
— Ну вот, пара его старших друганов, им нужен был парень, чтобы забрал для них дурь. На три сотни баксов.
— Дурь?
Конечно, я прекрасно знал, что такое дурь, но мне подумалось, что лучше не упрощать Грегу задачу. В конце концов, я ему отдавал все свои кровные до последнего цента. Вот тебе и стерео, вот тебе и «что-нибудь еще». Вот тебе наличные, горбом заработанные в последние недели у отца. Все уплывало в унитаз, потому что мой бывший лучший друг явился ко мне, зная, что я единственный чел, который его не подведет. Никто из этих новых друзей не выручил бы его, а вот старый сможет.
Странновато.
Вам не кажется?
Дело не столько в том, что старый друг лучше новых двух. Просто ты знаешь человека лучше и понимаешь, что ему плевать на то, каким жалким лебезящим идиотом ты будешь выглядеть. Он знает, что ты для него сделаешь то же. Я знал, что Грег выручил бы меня, случись все наоборот.
Так что да.
— Дурь? — переспросил я. — Что еще за дурь такая?
— Ты понял, — ответил Грег.
Тут я ему спустил.
— Да понял, понял.
— Да там ерунда, несерьезное, — продолжил Грег, — но до фига много. Там было человек десять скинувшихся, но всем было лень идти забирать, — Грег еще чуток сполз по стене. — Я пакет-то забрал, без проблем, но плохо вышло, что пришлось держать ее у себя до утра.
— А-а.
Я расхохотался, закинув голову. Я почти не сомневался, что понял, как в точности было дело.
— Да, точно, — Грег кивнул. — Маманя, блин, нашла пакет у меня под кроватью, а батя швырнул в камин. А это все равно, что подписать мне смертный приговор. Не могу поверить, что старик швырнул ее прямо в огонь, слышь.
К этому моменту я валялся от смеха, поскольку живо представил себе Грегова старика — мелкого, кучерявого и жилистого бандита, как он, костеря всё и вся, бросает в камин пакет с дурью. Тут и Грег тоже рассмеялся, хотя, смеясь, он повторял: «Не смешно, Кэм. Не смешно».
Но это было смешно, и только поэтому Грег получил свои деньги.
Он их получил, потому что я рассказал все Рубу, и тот отстегнул недостающие девяносто баксов, хотя и пригрозил при этом, что убьет Грега, если тот не вернет должок в темпе вальса. В итоге мы договорились, что Рубу я отдам с денег, которые заработаю у отца в следующем месяце или около того, и все будут довольны. А Грег потом рассчитается со мной.
У Грега прямо по лицу было видно, как он расслабился. Едва деньги оказались у него в руках, все его напряжение улетучилось.
В соседней комнате Сара лежала на кровати, разбитая на тысячу осколков.
Мы прошли мимо нее на задний двор, где принялись пинать мяч в нарисованные на заборе ворота.
В ворота мы вставали по очереди. Это я предложил (в основном из-за того сна, что мне приснился прошлой ночью), и я лишь надеялся, что нос мне не расквасят. Впрочем, Ребекки Конлон с нами не было, верно? Я счел, что беспокоиться в общем-то не о чем.
Само собой, соседская собачка пустилась брехать, а попугаи впали в бешенство.
Игра была в самом разгаре, и тут Руб стал звонить друзьям. Разговор произошел такой:
— Алё.
— Алё, Саймон. Это Рубен.
— Рубен. Привет. Как сам?
— Норм. Подходи?
— А че, подойду. Вроде недалеко.
— Возьми Сыра и Джеффа.
— Лады.
— Пока.
— Пока.
Когда все собрались, у нас пошла самая настоящая игра.
Раз за разом мы грохали мячом в забор, стараясь по полной использовать свободу, пока не вернулись предки. Вы бы слышали эти удары! Бдыщ. Бдыщ. Мяч лупил по обоим воротам, и грохот разносился по всей округе, а следом крики и брань.
В моей команде были Джефф, Грег и я, и мы вообще-то выигрывали, пусть даже были меньше и слабее, чем команда Руба. Вот как нам хотелось.
При счете 4:2 соседская шавка вдруг перестала лаять.
— Стойте! Стойте! — заорал я, заметив это. — Слышите?
— Что?
— Собака.
— Оба-на, точно. Замолчала.
Я влез на забор и заглянул к соседям, и вы не поверите, что я увидел.
Собачка сдохла.
— Господи, она, кажется, сдохла, — сказал я, оглянувшись на остальных.
— Чего?!
— Говорю вам. Идите гляньте.
Руб влез рядом со мной, и ему осталось только согласиться.