Пес ждет.
Глядит на меня.
Не сразу, но я подымаюсь на ноги.
Смотрю на пса — надо принимать решение.
Жажда пропитывает меня.
Заполняет.
Переливается через край.
Огнем вспыхивает у меня в глазах, и я смотрю вдоль переулка. И шагаю вперед, через боль, решая, решая. Выбирая. Понимая.
И говорю псу, что буду драться.
И жажда написана у меня в глазах.
6
Четыре слова:
— Черт тебя дери, Пушок.
Настроения выгуливать его как-то совсем не было, там более что мне пришлось довольно долго дожидаться Руба.
Сначала я сидел на кухне с Октавией.
Она, я заметил, не очень-то была рада, учитывая, что они с Рубом куда-то собирались пойти. Должно быть, это вылетело у него из головы. По крайней мере так я ей сказал. Но сам-то я знал. Руб не показывался специально. Я такое уже видел.
Он опоздает.
Будет пререкаться.
Скажет, что хватит с него этих наездов.
Для Руба это была подходящая тактика. Он был не прочь оказаться в роли негодяя.
У нас оставалась еда от обеда, но Октавия не стала. Мы вышли на крыльцо, болтали, даже умудрились посмеяться.
Я скинул куртку и предложил Октавии. Она приняла ее и через минуту сказала:
— Тепло, Кэм. — Он смотрела мимо меня. — Давненько мне так тепло не было…
Я где-то надеялся, что она говорит не только о куртке, но такими мыслями не стоило увлекаться. При таких мыслях заканчиваешь стоянием под чужими окнами и выжиданием того, что никогда не случится.
Так или иначе, когда мы вышли к калитке и я распахнул ее перед ней, Октавия вернула мне куртку.
Под луной, пришпиленной к небу, она спросила:
— Приходить больше нет смысла, так?
— Почему? — ответил я.
— По кочану, Кэмерон.
Она посмотрела вдаль, потом оглянулась.
— Все нормально.
И даже когда привалилась к калитке и руки и голос у нее задрожали, Октавия была хороша, и я это говорю не в смысле похоти. Я хочу сказать, она мне нравилась. Мне было жаль ее — за то, как с ней обошелся Руб. Какой-то миг она мне улыбалась только глазами. Такой раненой улыбкой, которой человек хочет тебе показать, что с ним порядок.
С этим она пошла прочь.
Она уже вышла за ворота, я спросил вслед:
— Октавия?
Она обернулась.
— Ты еще придешь?
— Может быть. — Она улыбнулась. — Когда-нибудь.
Октавия зашагала по улице, и было видно, что она бодрится, и что она молодец и красавица и у нее все хорошо. На несколько секунд я возненавидел своего брата Руба за то, как он с ней обошелся.
Еще, глядя вслед ее медленно удалявшейся фигуре, я вспомнил рассказ Руба: как они с Октавией пошли за мной, когда я отправился в Глиб и там стоял под окнами Стефани. Я живо увидел эту парочку: стоят, наблюдают за мной. Смотрят, как я смотрю. Должно быть, Октавия подумала тогда, что я жалок. Типа одинокий чертила, как выразился Руб. Может, теперь, покидая наш дом, она поняла, что я там чувствовал.
Но все-таки я догадывался, что все мысли ее были в ту минуту о Рубе. Не обо мне. Может, она думала о его руках, как они касаются ее, берут ее. Держат. А может, вспоминала смех или слова, разговоры. Этого мне никак не узнать.
Руб опоздал на ужин, наш старик его хорошенько отчитал, еще и за то вдобавок, что тот бросил Октавию одну. Я постарался при этом не присутствовать. Как только Руб покончил с ужином, я отправился со двора, забрать Пушка.
На улице похолодало, и настроения не было.
После всего.
Подморозило так, что мы сразу же накинули капюшоны, а изо рта у нас вылетал пар.
У Пушка из пасти тоже шел пар, особенно когда на него напал кашель. Мы, заторопившись домой, ускорили шаг.
Потом мы тупили в телик.
Я посмотрел на брата. Он почувствовал мой взгляд.
— Чего? — спросил он.
Я сидел на диване, Руб — на обшарпанном стуле.
— Октавия ушла?
Он посмотрел.
Сначала в сторону. Потом на меня.
Да.
Таков был ответ, и Руб знал, что его можно и не озвучивать. И я понимал, что Руб может ничего не говорить.
— У тебя есть новая?
И вновь ему можно было не отвечать.
— Как ее зовут?
Он помолчал, потом сказал.
— Джулия… Но не волнуйся, Кэм, — я еще ничего не сказал.
Я кивнул.
Я кивнул, сглотнул и крепко пожелал, что лучше бы Октавии такого не доставалось. За Руба в тот момент я не беспокоился ни капли. Я думал только о бедной девушке и вспоминал, как несколько лет назад Сару бросил один парнишка. Это ее убило, особенно когда она узнала, что у того была и другая девушка.