— А что делать тогда? — удивился я.
— Ты в огромной корпорации работаешь, забыл? — снова перешел на шутливый тон шеф. — А главное в любой крупной конторе — обеденный перерыв! Так что дуй в свой кабинет.
— Есть сэр! — бодро отрапортовал я, приложив руку к пустой голове, на что Руди скорчил кислую мину, из чего я сделал вывод — когда-то на погонах у него имелись звезды, и судя по степени кислоты скроенной физиономии — немаленькие.
— Вали отсель, клоун, — якобы грозно рявкнул Рудольф Иванович, и я поспешил ретироваться.
Только закончив разговор и покидая зал заседаний, я понял — Руди все это время не выходил из вирта (возможно и не одного), продолжая работать. Могучий профессионал мой нынешний шеф оказался — это немного примирило меня с создавшейся рабовладельческой ситуацией.
— Перерыв так перерыв, кто бы взялся спорить, — пропел я, выйдя в пустой коридор, и отправился в кабинет, который я уже начал считать своим. Надо было поделиться новостями с моими приятелями-предпринимателями.
Работа 6. Беззаботная офисная
Счастье было недолгим,
От Урала до Волги
Нас, коней, собирали…
(стройотрядная песня)К моему удивлению приятели-предприниматели работали. Зайдя в кабинет (вот именно — в свой собственный кабинет!) я подвергся психологическому давлению, которое имеет название «полный игнор», и заключается, как вы уже догадываетесь, в том, чтобы не обращать ни малейшего внимания на входящего. Дима сидел на стуле, который должен был вот-вот под ним развалиться, и витал в виртуальном пространстве местной бухгалтерской бюрократии, а Саня нашел себе явно какой-то делопроизводственный виртуал и рьяно углубился в новые для него дебри корпоративного бизнеса.
— Обеденный перерыв! — громко объявил я.
— Сейчас, минутку, — хором ответили сотрудники моего отдела (как звучит-то солидно!), и продолжили заниматься своими делами.
Как начинающий руководитель я не смог допустить поколебания своего свежеиспеченного авторитета, и решился на грандиозную пакость. Найдя взглядом щиток с электро-предохранителями, я еще раз громко заявил:
— Кушать подано!
Естественно, реакции на мою реплику не последовало. Я решил дать ребятам последний шанс, и практически проорал гениальную фразу Василия Алибабаевича:
— Пойдемте жрать, пожалуйста!
Но и на это реакции не последовало. Тогда я подошел к щитку и обесточил помещение. Наградой мне явились две ошарашенные физиономии. Причем что удивительно, на меня никто не бросился с целью нанести телесные повреждение различной степени тяжести — настолько захватили ребят открывшиеся возможности нового рабочего места.
— Как вы посмели ослушаться непосредственного начальства! — рявкнул я, чтобы уж окончательно сбить друзей с рабочего настроя, потом запнулся и добавил: — В смысле не послушаться. Ну, в плане, не отреагировали на то, что я вас звал. Словом, вы просто-напросто негодяи…
— Да тут так интересно! — заорал Саня, не обратив никакого внимания на мои попытки надуть щеки, и они наперебой с Димой начали вываливать на мою голову абсолютно лишние сведения о новом месте работы.
— Так, идем в местную столовую, — прервал я восторженное громкоголосое описание доступного нам оборудования, иногда прерывающегося радостным бурчанием о возможностях местных баз данных. Возражений не последовало.
В местной столовой кормили сносно. Обстановка, конечно, немного отличалась от роскошной атмосферы дорогих ночных заведений, зато уровень приготовления пищи был вполне сопоставим с лучшими кухнями московских ресторанов. Все было настолько вкусно, что приятели-предприниматели отказались вести разговоры за столом, и я отобедал под треск, который разносился на весь зал столовой из-за их ушей.
— Ни одного обеда не пропущу! — твердо заявил Саня, когда все блюда, которыми был заставлен столик с табличкой, на которой значилась число «тринадцать», наконец-то опустели.
— А завтраками тут кормят, интересно, — ненавязчиво пробурчал Дима, расстегнув поясной ремень и откинувшись на стуле, который под ним подозрительно поскрипывал.
— Ну что, нам тут нравится? — поинтересовался я у ребят. — Остаемся?
— Да, — хором ответили разомлевшие от сытости приятели-предприниматели.
Вот таким образом мы и стали фактически государственной собственностью.
После обеда я вернулся в зал заседаний, и под чутким присмотром своего любимого шефа продрался еще через два уровня докладчиков. Мои резюме разнообразием не отличались, что впрочем, вполне ожидаемо — разве что одна идейка была неплоха, о чем я и заявил. После окончания рабочего дня, перед тем как отпустить домой, Руди сообщил мне прекрасную новость. Оказывается, у них тут имелся телепорт на стадион, который полностью принадлежал Гном-корпорации. Это был закрытый стадион, на котором тренировались только сотрудники корпорации и государственной джисталкерской службы. Но хорошая новость заключалась не в этом. Самым приятным оказалось то, что сотрудник, посещающий зал минимум десять раз в месяц и за каждое посещение получивший зачет-плюс у любого тренера-инструктора, имеет двадцати процентную прибавку к жалованию. Порадовало меня это по единственной причине — у меня появлялся реальный шанс заставить своих друзей заняться собственным здоровьем, которое они изрядно подкосили на вольных хлебах.
В тот же день я сообщил ребятам эту прекрасную новость, которая, как я и ожидал, никакого энтузиазма у Сани и Димы не вызвала.
— Да мы эти зачеты у тренеров в жизни не получим, — горестно проорал Александр, чуть не плача от жадности.
— В лучшем случае через полгода прибавку будем получать, — проворчал Дмитрий. — Смысла нет.
— Вот с чего вы взяли, что тренерами тут работают полные придурки? — ехидно поинтересовался я. — И эти жуткие монстры не поставят зачетов, пока вы не продемонстрируете повторение олимпийских легкоатлетических рекордов или чистую победу над бодигардами с винтокрылами?
Мой сарказм возымел действие, и после работы мы вместе отправились на стадион. Как только мы вышли из телепорт-камеры на территорию стадиона, к нам сразу же подошел немолодой мужчина в докторском халате.
— Добрый вечер, — поздоровался приветливый доктор, окинул нас профессиональным взглядом и спросил: — Вы новые сотрудники Гном-инста?
— Тринадцатый отдел в полном составе, — бодро отрапортовал я, начиная привыкать к нашему несчастливому числу.
— Вы начальник отдела, Тим? — поинтересовался доктор, глядя на меня, на что я удивленно кивнул, подумав о том, что не иначе как врач уже получил о нас первоначальные сведения. — Вам ко мне не надо, если хотите, можете тут все осмотреть.
— Хорошо, — не стал я спорить с эскулапом. — А с ними что?
— Ваши сотрудники могут пройти со мной процедуру анализа общефизического состояния и получить направления на рекомендуемые виды фитнес-нагрузок. О спорте пока речи не ведется, — доктор оглядел по-доброму ребят, и добавил: — Да, проведение анализов засчитывается как полный зачетный день тренировок.
Приятели-предприниматели, ощутив мою готовность к жестокому подавлению любого бунта, не протестовали и с обреченным видом пошли за доктором. Я скептическим взглядом проводил их понурые спины, после чего отправился на экскурсию по спортивному храму, закрытому от общего пользования.
Первым делом я забрел, естественно, в зал единоборств. Надо сказать, работники государственной джисталкерской службы имели славу непревзойденных рукопашных бойцов — и мне всегда было интересно оценить уровень их подготовки. Любопытно мне было не настолько, чтобы начинать к ним приставать на улице, предлагая схватку, и уж естественно не до такой степени, чтобы самому пойти на службу. Но уж если по воле злого рока я стал сам частью системы — то почему бы мне было не удовлетворить свое многолетнее любопытство?
Чуть больше чем через час я вышел из секции залов местных рукопашников в ужасном разочаровании. За это время я провел почти двадцать спаррингов — и только в одном из них, с местным тренером и по совместительству чемпионом, была зафиксирована ничья по очкам (да и то подсудили ему местные электронные судьи, по-моему). Остальные схватки на татами и ринге длились не больше минуты и заканчивались одинаково — мои соперники либо совершали три хлопка по татами в честь поражения, либо их нокаутированные тушки выносили за канаты ринга в сторону медицинских регенерационных кресел профессионального образца. В принципе среди местных средневесов и легковесов были ребята примерно моего уровня подготовки — но против моих ста килограммов они просто не вышли, да и я бы с ними биться отказался. Этот момент потом мы в дружеской обстановке обсудили и я пообещал привести бойца весом шестьдесят килограммов, который бьет меня в шести случаях из десяти и при этом я жутко горжусь оставшимися четырьмя. Про сэнсэя Андрея, который весит восемьдесят пять килограммов и бьет меня в десяти случаях из десяти, я упоминать не стал, чтобы уж совсем не расстраивать хороших ребят.