– Зачем ты спрашиваешь, если все равно ведешь лодку, куда тебе угодно?
Гондольер засмеялся и кивнул головой, словно давая понять, что разгадал ее сокровенные желания. Она все еще раздумывала, как бы ей заставить гондольера изменить свои намерения, когда лодка коснулась борта фелукки.
– Мы поднимемся наверх и поговорим с хозяином, –
шепнул Якопо.
– Это бесполезно, у него нет вина.
– Не верь ему! Я знаю этого человека и все его отговорки.
– Но ты забыл о моей кузине.
– Она невинное дитя и ничего не заподозрит.
Говоря это, браво мягко, но властно подтолкнул Аннину на палубу «Прекрасной соррентинки» и сам прыгнул туда вслед за ней. Затем, не останавливаясь и не давая
Аннине опомниться, Якопо повел ее к ступенькам в каюту, куда она спустилась, удивляясь поведению незнакомого гондольера, но ничем не выдавая своего тайного беспокойства.
Стефано Милано дремал в это время на палубе, завернувшись в парус. Якопо разбудил спящего и подал тайный знак; владелец фелукки понял, что перед ним стоит человек, известный ему под именем Родриго.
– Тысяча извинений, синьор, – сказал, зевая, моряк. –
Ну что, прибыл мой груз?
– Не весь. Пока я привез к тебе некую Аннину Торти, дочь старого Томазо Торти, виноторговца с Лидо.
– Матерь божья! Неужели сенат находит нужным выслать эту особу из города так таинственно?
– Да. И придает этому большое значение! Чтобы она не подозревала о моих намерениях, я предложил ей тайно купить у тебя вина. Как мы раньше договорились, теперь твоя обязанность следить, чтобы она не сбежала.
– Ну, это дело простое, – сказал Стефано и, подойдя к дверям каюты, плотно закрыл их, задвинув засов. – Теперь она там наедине с изображением мадонны, и, пожалуй, лучшего случая повторить молитвы ей не представится.
– Хорошо, если ты и дальше ее там удержишь. А теперь пора поднимать якорь и вывести фелукку из толчеи судов.
– Синьор, мы готовы, и на это понадобится не больше пяти минут.
– Поспеши же. Многое зависит от того, как ты справишься с этим щекотливым делом! Скоро мы вновь увидимся. Помни, синьор Стефано, карауль свою пленницу, потому что сенату очень важно, чтобы она не сбежала.
Калабриец сделал многозначительный жест в знак того, что на него-то можно положиться. Как только мнимый
Родриго вернулся в свою гондолу, Стефано начал будить матросов, и, когда гондола входила в канал Святого Марка, фелукка калабрийца со спущенными парусами осторожно пробралась между судами и вышла в открытое море.
Вскоре гондола причалила к воротам дворца. Джельсомина вошла под своды и по той же Лестнице Гигантов, по которой она недавно покинула дворец, скользнула внутрь. На посту стоял все тот же алебардщик. Он учтиво обратился к девушке, но не задержал ее.
– Скорее, синьоры, поспешите! – воскликнула Джельсомина, вбегая в комнату, где она оставила своих гостий. –
Все может рухнуть по моей вине, и теперь нельзя терять ни минуты. Пойдемте скорее, пока еще есть возможность!
– Ты совсем запыхалась, – сказала донна Флоринда. –
Ты видела герцога святой Агаты?
– Ничего не спрашивайте сейчас, идите за мной!
Джельсомина схватила лампу и, бросив на своих гостий взгляд, убедивший их, что следует повиноваться, первой вышла в коридор. Едва ли стоит говорить, что обе женщины последовали за ней.
Они благополучно покинули тюрьму, пересекли Мост
Вздохов, ибо ключи от дверей все еще были в руках
Джельсомины, и, спустившись по большой дворцовой лестнице, в молчании добрались до открытой галереи. На пути их никто не остановил, и они спокойно вышли во двор с видом женщин, отправляющихся по своим обычным делам. Якопо ждал их в гондоле у ворот. Не прошло и минуты, как лодка уже мчалась по гавани вслед за фелуккой, чьи белые паруса отчетливо виднелись в лунном свете, то наполняясь ветром, то опадая, когда судно сбавляло ход.
Джельсомина с радостным волнением проводила глазами удалявшуюся лодку, а затем, перейдя мост, вошла в здание тюрьмы через главные ворота.
– Ты уверен, что дочь старого Томазо в надежном месте? – спросил Якопо, вновь поднявшись на палубу
«Прекрасной соррентинки».
– Она там, как неукрепленный груз, синьор Родриго, мечется от одной стенки каюты к другой. Но, как видите, засовы нетронуты!
– Хорошо. Я привез тебе другую часть груза. У тебя есть пропуск для сторожевых галер?