Донна Джульетта позвонила, чтобы ей подали одеться.
Малыша и грудного ребенка отправили спать, а мать со старшей дочерью спустились к гондоле. Синьора никогда не выходила одна – это был брачный союз, в котором обычный расчет счастливо сочетался с искренним чувством. Помогая жене сесть в гондолу, хозяин дома нежно поцеловал ее руку и затем стоял на влажных ступенях подъезда до тех пор, пока лодка не удалилась на некоторое расстояние от дворца.
– Кабинет готов для приема гостей? – спросил у слуги синьор Соранцо, ибо это был тот самый сенатор, который сопровождал дожа, когда тот выходил к рыбакам.
– Да, синьор.
– Все приготовлено, как было сказано?
– Да, ваша светлость.
– Нас будет шестеро. Для всех есть кресла?
– Да, синьор.
– Хорошо. Когда первый из них приедет, я тут же спущусь.
– Ваша светлость, два кавалера в масках уже ждут вас.
Соранцо вздрогнул, снова взглянул на часы и поспешно направился в самую отдаленную и спокойную часть дворца. Открыв небольшую дверь, он очутился в комнате перед теми, кто уже ждал его прихода.
– Тысячу извинений, синьоры! – воскликнул хозяин дома. – Мне не приходилось прежде выполнять такие обязанности, – не знаю, насколько вы опытны в этом деле.
Время пролетело как-то очень незаметно для меня. Прошу вашего снисхождения, господа. Своим усердием в будущем я постараюсь искупить эту оплошность.
Оба гостя были, старше хозяина дома, и, судя по каменному выражению их лиц, за плечами у них была большая жизнь. Они вежливо выслушали извинения синьора Соранцо, и в течение нескольких минут разговор шел лишь о самых незначительных вещах.
– Наше присутствие не будет обнаружено? – спросил некоторое время спустя один из гостей.
– Никоим образом. Никто не входит сюда без разрешения, кроме моей супруги, а она сейчас отправилась на вечернюю прогулку по каналам.
– Говорят, синьор Соранцо, ваше супружество весьма счастливо. Но, надеюсь, вы понимаете, что сегодня сюда не должна войти даже донна Джульетта.
– Конечно, синьор. Дела республики превыше всего!
– Я трижды счастлив, синьоры, что судьба послала мне таких превосходных коллег. Поверьте, мне приходилось выполнять этот страшный долг в гораздо менее приятном обществе.
Эта льстивая тирада, которую лицемерный старик сенатор произносил всякий раз, когда встречался со своими новыми коллегами по инквизиции, была принята с удовольствием и награждена ответными комплиментами.
– Оказывается, одним из наших предшественников был синьор Алессандро Градениго, – продолжал он, рассматривая какие-то бумаги; действительные члены Совета Трех были известны лишь немногим должностным лицам правительства, но их преемникам всегда сообщались имена предшественников. – Он человек благородный и глубоко преданный государству!
Остальные осторожно согласились с ним.
– Синьоры, мы приступаем к нашим обязанностям в весьма трудный момент, – заметил другой сенатор. –
Правда, похоже, что волнение рыбаков улеглось. Но у черни как будто были некоторые причины не доверять правительству!
– Это дело счастливо окончилось, – ответил самый старый из Трех; он давно научился не вспоминать того, что государство желало забыть, когда цель была достигнута. –
Галеры нуждаются в гребцах, не то Святому Марку скоро придется склонить голову.
Соранцо, получивший уже некоторые инструкции относительно своих новых обязанностей, выглядел явно озабоченным; но и он был всего лишь порождением этой государственной системы.
– Есть ли сегодня у Совета что-либо особо важное для обсуждения? – спросил он.
– Синьоры, имеются все основания полагать, что республика понесла прискорбную потерю. Вы оба хорошо знаете наследницу богатств Тьеполо или, по крайней мере, слыхали о ней, если ее уединенный образ жизни лишил вас личного с ней знакомства.
– Донна Джульетта восхищается ее красотой, – отозвался сенатор Соранцо.
– Богаче ее не было невесты в Венеции! – вставил третий инквизитор.
– Очаровательная внешность, огромное богатство – и все это, я боюсь, мы потеряли навсегда! Дон Камилло
Монфорте – храни его бог, пока мы можем использовать его влияние, – едва не обманул нас, но как раз в ту минуту, когда государство уже разрушило его хитроумные планы, юная наследница по воле случая попала в руки мятежников, и с той поры мы не имеем о ней никаких известий!
Паоло Соранцо в душе надеялся, что теперь она уже в объятиях герцога.
– Мне донесли, – сказал третий сенатор, – что исчез также и герцог святой Агаты. Кроме того, в порту нет фелукки, которой мы обычно пользовались для особо секретных поручений.