Тот, кто жаждет снискать покровительство Юпитера, должен прокладывать себе дорогу к счастью собственным трудом, ты это и сам хорошо знаешь, мой друг.
Джино просиял и долго рассыпался в благодарностях.
Они поднялись на второй этаж и углубились в анфиладу мрачных комнат, а гондольер все еще благодарил своего хозяина.
– Имея твердую руку и быструю гондолу, ты можешь надеяться на успех не меньше других, Джино, – сказал дон
Камилло, закрывая за слугой дверь своего кабинета. – А
теперь я попрошу тебя доказать мне свое усердие несколько иным образом. Знаешь ты в лицо человека, по имени Якопо Фронтони?
– Ваша светлость! – вскричал гондольер, у которого от испуга перехватило дыхание.
– Я тебя спрашиваю, знаешь ли ты в лицо человека, которого зовут Фронтони!
– В лицо, синьор?
– Как же иначе можно узнать человека?
– Человека, синьор дон Камилло?
– Ты что, насмехаешься над своим хозяином?! Я
спрашиваю тебя, знаком ли ты с неким Якопо Фронтони, жителем Венеции?
– Да, ваша светлость.
– Того, о ком я говорю, долго преследовали семейные неурядицы, отец его до сих пор находится в ссылке на побережье Далмации или еще где-то.
– Да, ваша светлость.
– Здесь многие носят фамилию «Фронтони», и важно не ошибиться. Якопо из этой семьи – молодой человек лет двадцати пяти, крепкого телосложения и меланхоличного вида, темперамента менее живого, чем хотелось бы в его годы.
– Да, ваша светлость.
– У него мало друзей, и он, пожалуй, больше известен своей молчаливостью и рвением, с каким он выполняет свои обязанности, чем обычным легкомыслием и леностью людей его сословия. Словом, тот Якопо Фронтони, что живет где-то у Арсенала.
– Мой бог! Синьор герцог, этот человек так же хорошо известен нам, гондольерам, как мост Риальто! Ваша светлость может не утруждать себя, описывая его наружность.
Дон Камилло рылся в своем секретере, перебирая какие-то бумаги. Он с удивлением взглянул на гондольера, решившегося острить в разговоре с хозяином, и вновь опустил глаза.
– Ты его знаешь, и этого довольно.
– Да, ваша светлость. Но что вам будет угодно от этого проклятого Якопо?
Герцог святой Агаты, казалось, о чем-то раздумывал.
Он сложил бумаги на место и закрыл секретер.
– Джино, – сказал он доверительно и дружелюбно, – ты родился в моих владениях и, хотя давно уже плаваешь гондольером в Венеции, всю свою жизнь служишь мне.
– Да, ваша светлость.
– Я желаю, чтобы ты окончил свою жизнь там, где начал ее. До сих пор я вполне доверял тебе и не ошибусь, сказав, что ты ни разу не обманул моего доверия, хотя тебе и приходилось порой быть невольным свидетелем некоторых опрометчивых поступков моей юности, которые могли бы доставить мне много неприятностей, если бы ты не держал язык за зубами.
– Да, ваша светлость.
Дон Камилло улыбнулся, но тут же лицо его снова омрачилось тревожными думами.
– Раз ты знаешь того, о ком я говорил, дело наше упрощается. Возьми этот пакет. – И он подал гондольеру запечатанное письмо большего, чем обычно, формата и снял с пальца кольцо с печаткой. – Это будет доказательством твоих полномочий. Под аркой Дворца Дожей, которая ведет к каналу Святого Марка, под Мостом Вздохов ты найдешь Якопо. Отдай ему письмо и, если он потребует кольцо, отдай и его. Сделай все, что он прикажет, и возвращайся с ответом.
Джино выслушал своего господина с глубоким вниманием и уважением, но все же не мог скрыть страх.
Привычное почтение к хозяину, очевидно, теперь боролось в нем с острым нежеланием выполнять его приказ; покорный, но нерешительный вид гондольера свидетельствовал о каких-то серьезных причинах его замешательства.
Но, если дон Камилло и заметил выражение лица своего слуги, он ничем этого не показал.
– Значит, у арки, ведущей во дворец, под Мостом
Вздохов, – невозмутимо добавил он. – И тебе нужно быть там к часу ночи.
– Мне бы хотелось, синьор, чтобы вы приказали
Джорджио и мне отвезти вас в Падую.
– Путь слишком длинен. С чего это ты вздумал утомлять себя?
– Все потому, синьор, что там, среди лугов, нет ни
Дворца Дожей, ни Моста Вздохов, ни этой собаки Якопо
Фронтони.
– Тебе, видно, не очень хочется выполнять это поручение, но ты ведь знаешь, что долг преданного слуги –