— Вот он я! — победно голосил железный петушок. — Отзываюсь на имя Билл!
Дедуля подмигнул поэту, а поэт подмигнул в ответ.
— До чего он забавный-славный! — тихонько заметил Ассо. — Но и мы все забавные-своенравные, по крайней мере, местами, — и его взгляд на секунду задержался на Дедулиной деревянной ноге. — Да, — продолжал он, качая головой, — о чём ни задумаешься, все такое зычно-необычное. Почему, например, сабля у вас в ножнах, а не в ручнах? Ведь вы же её за рукоятку берете, а не за ногоятку! Руками, а не ногами! Почему мы говорим «завтрак» — ведь едим-то мы его сегодня, а не завтра? Почему мы...
— Стоп, стоп, молодой человек! — перебил Дедуля. — Пожалейте свою голову, не напрягайтесь так, а то как бы у вас ненароком ум за разум не зашёл.
ответствовал на это поэт. Тогда Дедуля так громко заколотил в барабан, что продолжения стихов никто не расслышал. Но стоило командиру на минуту отложить палочки, как Ассо немедленно задекламировал снова:
Дедуля снова забарабанил, но Ассо, выждав мгновение тишины, продолжал:
— С лапшой! — против воли вырвалось у Дедули. — И фрикадельками. — Он поспешно вытащил из кармана заветную бутылку и погрузился в изучение этикетки.
— Что это вы делаете? — подозрительно спросил Ассо. Но Дедуля с горьким вздохом убрал бутылку в карман — против стихотворного зуда волшебное лекарство было бессильно.
— Беда! — грустно сказал он. — Ладно, делать нечего! Что нельзя вылечить, то надо вытерпеть. — И Дедуля, сжав зубы, стал насвистывать унылую мелодию. Дороти и Тряпицио обменялись улыбками. Майя, пробегая мимо Ассо, тронула его за руку.
— А принцесса Звёздочка красивая? — застенчиво спросила она. Цветочной девушке невыносимо было думать, что Тряпицио может жениться на некрасивой принцессе.
— Тревога! Тревога! — внезапно завопил Билл, прежде чем кто-нибудь успел закончить за рассеянного поэта его двустишие. В этом месте тропинка сделала неожиданный поворот, и перед глазами путешественников оказался большой огороженный парк Высокий забор тянулся далеко в обе стороны.
— Никогда здесь не была, — сказала Дороти, с любопытством заглядывая за решётку. — Может, если мы постучим в ворота, кто-нибудь нас впустит? Тогда мы пройдём через парк, а то обходить его очень далеко.
— А вот и ворота! — позвал Ассо, который немного отошел направо. — А на них табличка.
На табличке было написано:
«Парк игр и развлечений.
Работать запрещается. Посторонних не принимаем».
— Но мы же не хотим с ними играть, нам бы только пройти, — сказал Ассо и забарабанил в ворота. Немедленно раздались громкие взрывы хохота и шум шагов. В следующую минуту у ворот появилось самое странное сборище, которое когда-нибудь видела Дороти, — множество забавников и забавниц, клоунов и клоунесс. Девушки были в пышных белых платьях и колпачках, а юноши в облегающих трико с большими круглыми воротниками. Они заулыбались и приветственно замахали руками, а главный затейник, одетый в пёстрый костюм и колпак с бубенчиками, распахнул ворота и широким жестом пригласил гостей войти. Наши друзья так и сделали, но не успел Дедуля скомандовать «Вольно!» или хотя бы поздороваться, клоуны набросились на членов отряда и потащили их в глубину парка. Только Биллу удалось вырваться, и он с беспокойными криками полетел следом, готовый, если понадобится, начать клевать в головы странных обитателей парка.
— Стой! Куда? Пусти! — кричал Дедуля, которого подхватили и закружили в хороводе пять проказливых девушек Другие девушки волокли сопротивляющихся Дороти и Ассо к качелям, а целый десяток юношей одновременно приглашал на танец Майю. Бедного Тряпицио, который поднял как мог выше мешочек с отцовской головой, чтобы не повредить ее в свалке, тащили к детской горке. Никто не обращал ни малейшего внимания на крики и протесты гостей. Да их и слышно не было — такой стоял шум и гам. Играл оркестр, журчали фонтаны, шумела листва, качели раскачивались, карусель со скрипом вертелась, а клоуны с клоунессами визжали и хохотали. Бедный Тотошка забрался под густой куст сирени, откуда со страхом смотрел на происходящее безобразие. Билл, стараясь не потерять из виду никого из товарищей, летал над головами, полный тревоги и дурных предчувствий.
После шестнадцатого круга Дедуля, который до этого пытался что—то втолковать проказницам, отчаявшись, замолчал, и тут же споткнулся и рухнул под фонтанные струи. Но девушки мгновенно вытащили его из воды и заставили играть в пятнашки. Правда, и тут подтвердилось, что нет худа без добра: уворачиваясь от своих мучительниц, Дедуля наткнулся на куст вереска, на котором росли вересковые трубки. Не растерявшись, он молниеносно сорвал одну и сунул в карман.
Рассеянному поэту и Дороти тоже приходилось несладко. «Ещё хуже, чем на Прачечной горе!» — ворчал Ассо, когда неугомонные затейницы бросили его с девочкой на доску высоких качелей и принялись так энергично их раскачивать, что бедняжки взлетали чуть не до самых верхушек деревьев.
— Играем! Развлекаемся! Ну-ка, подобросовестнее, не отлынивать! — кричал главный затейник, перебегая от группы к группе и подгоняя играющих своей тросточкой, украшенной лентами и бубенцами. — Не лениться у меня!
— Вот уж не думал, что игра — это такая тяжёлая работа! — пожаловался Тряпицио подлетевшему Биллу. Бедняга принц уже раз двадцать был вынужден съехать с горки и весь был покрыт синяками. Каждый раз, как он пытался что-то сказать, неумолимые затейники снова втаскивали его на вершину и заставляли съезжать вниз. Рассерженный Билл уж не знал, кого и клевать — слишком много тут было проказливых голов, — так что он только громко кричал, возмущаясь бесцеремонным поведением здешней публики.
Вспоминая потом этот парк, наши друзья единодушно согласились, что на самом деле в нем было немало занятного и при других обстоятельствах они могли бы приятно провести там время. Но одно дело — играть, когда хочется, и совсем другое, когда тебя заставляют играть насильно. Поэтому-то им и не хотелось рассматривать замечательные аттракционы, которые их окружали, — карусели, колеса обозрения, столики с настольными играми, — все думали только о том, как бы поскорее вырваться и убежать.
Первой, кому это удалось, была Майя. Цветочная девушка, с которой Тряпицио и Дедуля всегда обращались деликатно и вежливо, была просто потрясена бесцеремонностью окруживших её клоунов. Когда они начали срывать цветы у девушки с головы и грубо её толкать, фиалковые глаза красавицы широко раскрылись от страха и обиды. При первой же возможности она вырвалась из круга грубиянов и быстрее ветра помчалась по аллее. Известно, что не родился ещё такой бегун, который мог бы догнать фею, поэтому Майя оставила своих преследователей далеко позади. К тому же ей повезло, и она оказалась прямо перед калиткой в задней стене парка. Распахнув калитку, она оказалась за забором. Так как её испуг ещё не прошёл, она бросилась бежать, не разбирая дороги, и, конечно, заблудилась.