При этом Диди… был слеп от рождения!
И попробуйте же представить себе, уважаемый читатель, сколь велика была у этого человека любовь к футболу и сколь сильна преданность любимой команде! И желание быть в гуще единомышленников и друзей-«коринтианос». И сколь чарующим, сладостным, хотя и не всегда до конца понятным, было для него погружение в этот невидимый, но восхитительный мир футбола, «Коринтианса» и «Фиэль», который он воспринимал только через голоса радиокомментаторов и рассказы друзей!
Не то, что нынешнее племя
Одна из самых интересных особенностей бразильской торсиды – страсть к историческим экскурсам. Постоянная готовность заглянуть в прошлое и черпать там вдохновение и материал для анализа событий сегодняшнего дня. Такое, впрочем, свойственно не только бразильцам. Разве мало, к примеру, у нас любителей с наслаждением повспоминать о незабываемых крученых корнерах Валерия Лобановского, о головокружительных финтах Михаила Месхи, о пушечном ударе Александра Пономарева или рывках Всеволода Боброва? Разве кто-либо из наших фанов старшего поколения удержался бы от соблазна порассуждать, что было бы, если бы капризная судьба и суровые власти не тормознули бы Стрельца перед чемпионатом мира 1958 года, и он получил бы возможность помериться в Швеции силами с юным Пеле?
Однако, думаю, нигде в мире этой страсти не отдаются столь самозабвенно и вдохновенно, как в Бразилии.
Есть в этой стране особый тип фаната, привыкшего копаться в футбольных делах давно минувших дней. Его всегда можно встретить в баре или кафе, на уличном перекрестке или на пляже, на футбольной трибуне или в переполненом салоне автобуса, словом, в любой точке страны, где заходит речь о футболе. Где скрещиваются копья в спорах о том, какие команды выйдут в финальный турнир нынешнего национального чемпионата или кого Флавио Коста, Феола, Теле Сантана, Паррейра, Загало или Сколари призовет на очередной матч сборной. И сколько бы ни спорили участники подобных дискуссий о сравнительных достоинствах «Фламенго» или «Флуминенсе», «Гремио» или «Интера», «Сан-Паулу» или «Коринтианса», сколько бы ни восторгались они пушечными ударами Ривалдо или неудержимыми рывками Роналдиньо, обязательно рано или поздно в разгар спора подаст голос седеющий скептик с изжеванной сигаретой в зубах: «Ривалдо? Он, конечно, ничего. Прилично играет. Смотреть можно. Но его удар?.. Нет это не тот удар, какой был у Деламара. Вот где был настоящий удар. Удар с большой буквы! Сегодня таких ударов уже не увидишь».
После этого скептик вздохнет, отхлебнет пива и в наступившей уважительной тишине начнет вспоминать о том, как легендарный Деламар отрабатывал в «Ботафого» свои знаменитые неберущиеся мячи. Как собирал мальчишек со всей округи, приводил их на стадион «Женерал Севериано», точнее сказать – на футбольное поле, ибо стадиона в нынешнем понимании этого слова тогда, при Деламаре, на улице Женерал Севериано еще не было. И после окончания тренировки, когда усталая команда уходила в душевую и на массаж, Деламар расставлял мальчишек за воротами и начинал бить.
Ах, как он бил! Нет, это надо было видеть, как он бил! Некоторые из посланных им мячей перелетали через ворота, через трибуну, через забор стадиона, через две идущие за забором ленты автострады Лауро Мюллер и оказывались в университетском саду напротив!
И тут все присутствовавшие непременно также вздохнут, потому что хорошо помнят расстояние от футбольного поля на улице Женерал Севериано до университетского сада. И потому, хлебнув по глотку пива и заказав еще по одной кайперинье, согласятся, что действительно сейчас таких ударов ни у кого нет…
«И никогда не будет!» – добавит какой-нибудь скептик. И вспомнит знаменитую историю с Деламаром, когда он в 1911 году врезал по физиономии Габриэлю де Карвальо из «Америки» за то, что тот начал охотиться за Флавио Рамосом и несколько раз ударил Флавио по ногам. И когда пытавшаяся бороться с насилием на полях футбольная лига отстранила за этот поступок Деламара от игр на весь сезон, то его клуб «Ботафого» в знак солидарности со своим форвардом вышел из розыгрыша и покинул лигу!