Глава шестая
Зарождение стремления к независимости
Начало борьбы бразильцев за независимость от португальской короны принято отсчитывать от 1789 года, когда в Минас-Жерайсе[39] был раскрыт заговор инконфидентов[40], но на самом деле все началось гораздо раньше – в шестидесятых годах XVII века, когда в Рио-де-Жанейро и Ресифи, независимо друг от друга, вспыхнули восстания, вызванные недовольством действиями португальских колониальных властей. Чиновники вели себя как им вздумается, всячески злоупотребляя своей властью, а найти на них управу было невозможно из-за крепкой корпоративной спайки – при любых обстоятельствах вышестоящие защищали нижестоящих. Доведенные до отчаяния жители нападали на резиденции местных правителей, отстраняли их и пытались установить свою, справедливую власть. В обоих случаях эти попытки провалились, поскольку восставшие не могли долго противостоять правительственным войскам и не имели четкой программы действий. Но, тем не менее, семена недовольства были брошены в почву.
По-хорошему, и генерал-губернаторам, и короне нужно было сделать выводы из случившегося, но верховная власть считала себя правой во всем, воспринимая любую критику в свой адрес как государственную измену. До поры до времени такая жесткая политика была эффективной, но, как известно, пружину нельзя сжимать бесконечно, рано или поздно она «выстрелит».
В 1684 году в капитанстве Мараньян восстали землевладельцы, недовольные политикой недавно созданной Companhia do Comércio do Maranhão, которая на двадцать лет взяла в свои руки всю торговлю и старалась выжать последнее из жителей этого небогатого региона. Самой крупной проблемой Мараньяна была нехватка рабочих рук, а компания, пользуясь своим монополистическим правом, сильно взвинтила цены на африканских рабов. Все прочее тоже продавалось очень дорого, а при этом сельскохозяйственная продукция скупалась по заниженным ценам. Грабительская политика компании (по сути – колониальных властей, поскольку компания пользовалась их поддержкой) вызвала сильное недовольство как у фазендейрос, так и у всех остальных жителей капитанства.
В феврале 1684 года, воспользовавшись отсутствием губернатора Франсиско де Са де Менезеша, двое помещиков – братья Мануэль и Томаш Бекман – подняли восстание. Повстанцы захватили правительственные здания, а также склад ненавистной компании, который был разграблен дочиста. Колониальные чиновники были арестованы, вся власть перешла в руки хунты[41], которую возглавил Мануэль Бекман. Состав хунты был весьма представительным – в нее входили не только землевладельцы, но и торговцы, а также представители духовенства. В целом порядки остались прежними, и никто не отвергал власть португальской короны, цель у повстанцев была одна – прекращение деятельности компании-монополиста и возвращение былой свободы торговли. Томаш Бекман отправился в Лиссабон для того, чтобы подтвердить верность королю Педру Второму и сообщить ему о злоупотреблениях Companhia do Comércio do Maranhão. Однако в Лиссабоне никто не собирался вникать в детали. Сразу же по прибытию Томаш Бекман был арестован как бунтовщик.
В середине мая 1685 года из Португалии, во главе крупного военного отряда, прибыл новый губернатор Гомеш Фрейре де Андраде, которому король поручил навести порядок в мятежном капитанстве, к тому времени целиком оказавшемся под правлением хунты. Порядок был наведен быстро, поскольку силы сторон были неравны. Мануэля Бекмана и его ближайшего помощника Хорхе де Сампайо де Карвалью повесили, Томаша Бекмана приговорили к изгнанию (все его имущество, как и имущество казненных, отошло короне), а прочих лидеров восстания – к заключению. Примечательно, что новый губернатор положил конец деятельности Companhia do Comércio do Maranhão, тем самым признав справедливость требований повстанцев. Так или иначе, но жители колонии поняли, что сопротивление может привести их к желаемой цели, пусть и не самым приятным путем.
41
Junta переводится как «совет», «собрание», «объединение». Вообще-то на португальском это слово произносится как «жунта», но при переводе используется испанский вариант, как более привычный для русскоязычных читателей.