Широко известно о том, как отряд Лампиао в декабре 1929 года захватил городок Кеймадас в штате Баия. Войдя в город, кангасейрос первым делом установили посты на выходах из него и захватили телеграф, чтобы предотвратить сообщение с внешним миром. Семерых полицейских Лампиао приказал казнить, но командовавшего ими сержанта оставил в живых, поскольку за того заступились горожане. Всем богачам пришлось заплатить «налог», сумму которого им назвали, но больше никто не пострадал – если кангасейрос брали что-то у местных торговцев, то честно расплачивались. Вечером были устроены танцы, после которых состоялся кинопросмотр. Истосковавшиеся по женским ласкам кангасейрос вели себя с местными жительницами крайне деликатно, поскольку этого хотел их главарь. Утром отряд покинул город. Уставший Лампиао одолжил у одного из горожан мула, который впоследствии был возвращен хозяину. Подобное благородное поведение способствовало росту популярности Лампиао – одно дело, когда бандиты грабят всех без разбора, и совсем другое, когда от их действий страдают только плохие люди (на нищем северо-востоке все богачи по умолчанию считались плохими людьми).
В 1930 году бразильский Клайд встретил свою Бонни[122] – в городе Санта-Бригида (штат Баия) Лампиао познакомился с двадцатилетней Марией Дейя, получившей прозвище Мария Бонита[123], которое полностью соответствовало ее внешности. Подобно многим подругам кангасейрос, Мария стала полноправным членом отряда и воевала наравне с мужчинами. В 1932 году она родила дочь Экспедиту. Держать детей в кангасу не было возможности, поэтому всех младенцев пристраивали куда-нибудь на воспитание – к родственникам, к знакомым или же отдавали в церковные приюты. Известно, что Экспедиту воспитывал ее дядя Жуан Феррейра, единственный из пяти братьев Феррейра, кто вел жизнь добропорядочного обывателя. В отличие от Бонни, Мария была не такой жестокой, как Лампиао, она не раз заступалась за тех, кого он собирался казнить.
Кангасу Лампиао было разгромлено в конце июля 1938 года из-за предательства одного из местных жителей. Головы Лампиао, Марии Бониты и еще девятерых кангасейрос были выставлены на всеобщее обозрение в городе Пираньяс[124] (чудовищная практика публичного выставления отрубленных голов преступников сохранялась в Бразилии до середины ХХ века).
После гибели харизматичного и суперпопулярного Лампиао, который был идеалом всех кангасейрос, кангасу просуществовали недолго – до середины 1940 года. Лампиао стал народным героем, в честь которого слагаются песни и ставятся памятники (пока что – в помещении музея) и которому артисты посвящают свои выступления. Конечно же, образ Короля всех кангасейрос сильно идеализирован, но таковы уж обычаи бразильцев – они помнят хорошее, а о плохом предпочитают забывать или просто делают вид, что забыли.
Часть четвертая
Эра Варгаса
Глава двадцать третья
Борьба «британцев» с «американцами» и революция 1930 года
Крупнейший экономический кризис в истории человечества, начавшийся 24 октября 1929 года с биржевого краха в США и прозванный «Великой депрессией», нанес сильный удар по бразильской экономике, ведь если страдают покупатели, то продавцам и подавно придется страдать. Резкое снижение объемов экспорта, в первую очередь – экспорта кофе, сократившегося наполовину, оставило Бразилию практически без денег. Иностранным инвестициям, на которые бразильцы возлагали такие же надежды, как и на экспорт, тоже настал конец, а о займах и говорить было нечего – в плохие времена взаймы обычно не дают. Бразилия оказалась в положении крестьянина, которого засуха оставила без урожая, – есть нечего, и непонятно, как можно выкрутиться из создавшегося положения. Поначалу были надежды на то, что в следующем году все вернется на круги своя, но и следующий год, и тот, что был после него, оказались такими же плохими – острая фаза Великой депрессии длилась до 1933 года включительно, а ее отголоски ощущались вплоть до 1939 года, в котором началась Вторая мировая война, принесшая человечеству очередной ворох проблем.
Помимо кофе сократился экспорт прочих основных товаров бразильских товаров, но если от кофе и какао в тяжелые времена люди отказываются относительно легко, то потребность в хлопковых и шерстяных тканях или продуктах животноводства сохраняется, поскольку людям нужно чем-то питаться и во что-то одеваться. Поэтому, если в благословенные докризисные времена ведущую роль в политическом тандеме «кофе с молоком» играли кофейные плантаторы из штата Сан-Паулу, то с наступлением Великой депрессии в более выигрышном положении оказались животноводы Минас-Жерайса и Риу-Гранди-ду-Сул. В Сан-Паулу хозяйство велось по старинке, а в Минас-Жерайсе и Риу-Гранди-ду-Сул прогресс давал о себе знать, так что противостояние «кофейщиков» и «молочников» можно было расценивать как противостояние феодальных и буржуазных отношений, борьбу нового со старым.
122
Бонни Паркер и Клайд Бэрроу – американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии.