Особенно крупные республиканские восстания произошли в 1832–1849 гг. В течение 17 лет Бразилию буквально потрясали революционные события. В январе 1832 г. вспыхнул мятеж в провинции Сеара. В 1833–1836 гг. в другой северо-восточной провинции Парá развернулось массовое движение «кабанос» (бедняков). Во главе восстания стояли братья Винагрес, рабочие из города Риу-Итапикуру. Основной костяк революционной армии насчитывал более 3 тыс. человек, которые героически сражались против преобладающих сил правительства. В мае 1836 г. войска восставших вынуждены были покинуть город Белен, где оии основали свою крепость, и отступить в глубь джунглей Амазонки. Там они сопротивлялись еще около четырех лет, по в конце концов были полностью рассеяны и перебиты.
Подавлено было и восстание 1835 г. в провинции Баиа. Здесь наиболее активно сражались рабы-негры.
Регент Фейжо, выражая тревогу, охватившую правящие классы империи, обратился к Англии, Франции и Португалии с просьбой о военной помощи. «Наши основы колеблются… Вулкан анархии грозит поглотить всю империю»{23}. Эти слова довольно правдиво отражали возникшую ситуацию. Действительно, в самых разных районах империи неудержимо развивалось республиканское движение.
Еще не умолкли залпы на северо-востоке, как подлинная гражданская война развернулась на юге. В сентябре 1835 г. началось восстание «фаррапос» (оборванцев), основную массу которых составляли вольнонаемные пастухи-гаушо. Во главе восстания стояли собственники-скотоводы, стремившиеся к освобождению от имперских налогов. В ноябре 1836 г. была торжественно провозглашена независимая республика Риу-Гранди со столицей в городе Пиратини. Во главе республиканского флота «фаррапос» стоял легендарный революционер, итальянский карбонарий Джузеппе Гарибальди. Важным актом новой власти явилось освобождение из неволи рабов, пожелавших вступить в республиканскую армию. В 1839 г. «фаррапос» предприняли попытку распространить власть республики на соседние территории, но потерпели неудачу. Спустя несколько лет, в 1845 г., движение «фаррапос» пошло на убыль, и вскоре был подписан компромиссный акт об умиротворении Юга.
Центр республиканского движения, таким образом, окончательно переместился на северо-восток. Здесь, еще в 1837 г., в провинции Баиа развернулось народное восстание, вошедшее в историю под названием «Сабинада» (по имени руководителя — врача Сабино Виэйра). Была провозглашена независимая республика, однако спустя несколько месяцев она была задушена. Около 3 тыс. человек брошено в тюрьмы, руководители восстания сосланы на каторгу.
Примерно таким же был финал и восстания 1838–1841 гг. в соседних провинциях Мараньян и Пиауи, известного под названием «Балайада» (по прозвищу своего руководителя). В рядах революционной армии за республику здесь сражалось до 11 тыс. человек. Бедные, неграмотные крестьяне, рабы, ремесленники, мелкие торговцы — вот кто составлял костяк армии. Против «Балайады» были брошены правительственные войска и флот. Не имея единого руководства, движение рано или поздно должно было потерпеть поражение. Внутренние раздоры, социальные противоречия разъедали армию восставших и обрекли ее на гибель. В 1841 г. последние очаги сопротивления были подавлены.
Последней яркой вспышкой республиканского вооруженного движения явилась революция 1848–1849 гг. в провинции Пернамбуку, получившая название «революция Прайера» (прайа — пляж). Это было наиболее радикальное выступление в 30—40-х годах прошлого столетия. «Революция Прайера» как бы подвела итог первой волне народного республиканского движения, воплотив в себе лучшие черты первого поколения борцов против монархии и рабства.
Программа ноябрьского восстания «Прайора» 1848 г. требовала введения всеобщего избирательного права, свободы печати, обеспечения населения работой, раздела крупных латифундий. Вопрос о ликвидации рабства, однако, не выдвигался, что предопределило пассивность широких масс негров-рабов. Основную массу солдат революционной армии (более 2 тыс. человек) составляло трудовое население городов. Во главе движения стояли республиканцы мелкобуржуазного происхождения (купцы, хозяева мелких мастерских, прогрессивная интеллигенция). По словам современника, в «революции Прайора» участвовали «низшие и угнетенные слои населения, которые были лишены социальных благ и угнетались тираническими законами, ограничивающими их права»{24}.
Вооруженное республиканское восстание вспыхнуло в городах Олинда, Игарасу и др., где была свергнута монархическая власть. В начале 1849 г. войска «Прайера» двинулись к городу Ресифи, столице провинции Пернамбуку, но потерпели поражение.
Первая волна республиканских революций окончилась поражением. В стране наступил длительный период политического затишья. Поражение восстаний 30—40-х годов имело как объективные, так и субъективные предпосылки. В те годы рабство еще не изжило себя экономически, а монархия как форма правления наиболее соответствовала интересам господствующего класса рабовладельцев-плантаторов. Республиканские восстания, возглавляемые нарождающейся буржуазией, охватили широкие слои городских низов, но негры-рабы лишь в отдельных случаях активно включались в революционную борьбу. Социальные противоречия между отдельными участниками восстания подрывали единство. Буржуазно-умеренные круги опасались радикализма пи. зов, были склонны к компромиссу с имперской властью. Нередко под флагом республиканизма скрывались узкосепаратистские интересы местных плантаторов и купцов. Центральная власть весьма умело спекулировала в этих условиях призывами к умиротворению ради сохранения целостности государства.
В буржуазной литературе давно сложилось мнение о том, что монархия в Бразилии сыграла прогрессивную роль, ибо позволила сохранить единство страны и подавить сепаратизм. В известной мере это действительно так. Однако империя, сохранив государственную целостность, которой никто и не угрожал бы, будь государство устроено по республиканскому типу, не ликвидировала сепаратизм, а скорее, наоборот, усилила региональное соперничество отдельных олигархических групп. Фактически до сих пор регионализм играет огромную роль в политической жизни страны, оказывая немалое влияние на центральную власть. Таким образом, было бы грубой ошибкой оправдывать существование монархии ссылками на сепаратизм.
Восстания 30—40-х годов имели четко выраженное антимонархическое содержание. Вооруженную борьбу за республику и демократизацию общественной жизни вели широкие народные массы — рабочие, ремесленники, мелкие торговцы, чиновники, прогрессивная интеллигенция, солдаты, крестьяне, рабы. У руководства движением стояли, как правило, мелкобуржуазные элементы. Не сепаратизм, а республиканизм — вот что определяет характер и историческое значение народных восстаний 30—40-х годов.
Стихийные антимонархические выступления закончились поражением, но их роль в дальнейшем развитии страны была очень значительной. Центральная власть оказалась вынужденной более внимательно учитывать требования складывающейся национальной буржуазии{25}. Постепенно наметился глубокий кризис рабства, что привело в 70—80-х годах к соединению республиканского движения с борьбой за уничтожение рабства. Наступил новый этап буржуазно-демократического революционного процесса.
Отмена рабства
и провозглашение республики
Проблема рабства в течение 388 лет (1500–1888 гг.) являлась центральной для Бразилии. Европейские колонизаторы ввезли в страну более 5 млн. рабов-негров из Африки{26}. Накануне завоевания независимости невольники составляли почти половину бразильского населения. Они трудились на плантациях, в рудниках, в строительстве. К середине XIX в. число невольников составляло 2,5 млн. человек, что равнялось примерно трети населения. До официального запрещения ввоза рабов в Бразилию (1850 г.) и даже в течение ряда лет после этого принудительный труд играл главную роль в производстве основных тропических товаров, Кофе, хлопок, сахар, какао, эрба-мате (парагвайский чай), табак составляли в течение всего XIX в. основу бразильского экспорта.