Она встала, поцеловала брата в щеку нежно и благодарно.
— Я стараюсь и буду ещё сильнее стараться, Ник. И спасибо за понимание! Это так для меня важно, дорогой мой братик.
Странно было юноше слышать от девчонки такие материнские слова, и он с большим трудом нашёлся с ответом.
— Помни, что мы с тобой единокровные и должны уважать друг друга, помимо нашей любви, Хел! Папа был бы этим доволен. А мама и вовсе радовалась бы. Ведь они всё видят сверху и могут подать нам знак. Его мы можем и не разгадать, но всегда должны помнить об этом. Будь всегда начеку, и удачи тебе.
Они попрощались на ночь, и потом оба долго не могли заснуть, перебирая в уме весь разговор и всё, что могло за этим последовать.
А последовало нечто такое, что всколыхнуло весь квартал, и не только. Не прошло и двух месяцев, как сеньор Жоземар ди Эскейру посетил дом донны Луизы, зная, что брат Елены должен быть дома. Донна Луиза в изумлении встретила такого гостя и тут же пригласила в гостиную, обставленную трухлявой мебелью начала прошлого века.
— Простите, сеньор ди Эскейру! — лепетала она, суетясь. — Никто вас не ждал! Вы бы хоть предупредили. Я позову сеньориту Елену. Её брат тоже дома, но он в огороде. Трудится, знаете ли…
— Сеньор ди Эскейру? — впорхнула в гостиную Елена с намёком на улыбку. — Что привело вас в воскресенье, когда надо отдыхать от трудов праведных?
Дон Жоземар поклонился, преподнёс букет цветов девочке, и, смутившись, спросил с серьёзным видом на лице:
— Я посетил ваш дом с целью поговорить с… вашим… братом, сеньорита.
— Я пойду за ним, — заторопилась донна Луиза и шмыгнула в дверь.
— Сеньор, вы меня удивляете! — сказала девчонка, делая вид, что смущена.
— О чем вы собрались с ним говорить, дон… Жоземар?
— Сеньорита, вы отлично знаете, о чем. Вы меня покорили вашей чистотой и юностью, и я готов положить к вашим ногам свою жизнь и имущество! — он попытался стать на колени, но Елена воспротивилась, схватив его за руку, прошептав заговорщицки:
— Что вы делаете! Не смейте, я вам не важная сеньора и не знатная аристократка! Я простая девушка и ещё очень молода. Вы плохо на меня действуете, сеньор ди Эскейру! Вдруг нас увидят!
Вошёл Ник и в изумлении уставился на сеньора. Он был в довольно грязной расхлыстанной рубахе, но не собирался за это извиняться.
— Донна Луиза, могли бы и предупредить, что у нас такой гость, — как-то грубовато заявил Ник. — Чем обязаны?
Ник демонстративно сел на стул, не пригласил гостя последовать его примеру и уставился на него встревоженными синими глазами. Он был растерян и всеми силами старался этого не показать. Удавалось весьма слабо.
Сеньора это вовсе не смутило. Он продолжал стоять, как и все остальные. Лишь хозяйка спохватилась и засеменила приготовить хоть что-то для такого гостя. И в наступившей тишине Елена тихо сказала брату:
— Ник, это сеньор Жоземар ди Эскейру. Пришёл поговорить с тобой… полагаю, обо мне… Так, дон Жоземар? — повернулась она к гостю.
Он галантно поклонился, а Ник заметил с вызовом:
— Прошу, дон Жоземар, я вас слушаю. И не обращайте внимания на мой плохой португальский. У сестры он намного лучше, но это и понятно — молодая.
Сеньор улыбнулся браваде юнца, но дальше этого не стал высказываться.
— Я убеждён, что вам, сеньор Николас, известно, что мы встречаемся с вашей обворожительной сестрой. Я пришёл поговорить с вами относительно нашей помолвки, которую я предлагаю вам. Признаться, я люблю вашу сестру, и готов для неё на многое, если не на всё.
Ник взглянул на сестру. Та скромно стояла, краснея лицом.
— Помилуйте, сеньор! — сделал попытку встать Ник. — Она ведь ещё настоящая девчонка! Ей нет надобности спешить, сеньор! К тому же мне нечего предложить вам в качестве приданого…
— Я достаточно богат, дон Николас, и не нуждаюсь в её приданом. Я сам готов вам предложить всё моё состояние и самого себя! Пусть это вас не тревожит. К тому же брак может и подождать, а обручение не грозит моей возлюбленной ничем плохим. Я уверяю вас, сеньор, что с моей стороны вашей сестре не грозит ничего противозаконного и аморального.
Ник все больше смущался, не знал, что ответить и посматривал на сестру.
— Простите, сеньор, но всё это так неожиданно… я в смятении. Сейчас не смогу вам ничем помочь. Мне надо поговорить с сестрой. Пусть её слово не окажется пустым, а имеет вес. У нас ведь нет родителей, а я сам ещё слишком молод. Мне трудно вот так просто принять такое важное решение, сеньор.
— Я могу подождать, дон Николас. Назначьте мне срок, и я снова появлюсь у вас в доме для окончательного ответа. Можете полностью на меня рассчитывать, и ни о чем не беспокоиться.
Ник посмотрел на сестру. Та, воплощение скромности и нерешительности, стояла в затенённом месте комнаты и молча слушала разговор мужчин.
Немного поколебавшись, Ник ответил:
— Приходите, сеньор ди Эскейру, через несколько дней. Пока я ничего не могу вам обещать. Мне надо всё обдумать. Дело слишком важное, и мне нужно обдумать ваше предложение. Пока я не могу ничего вам обещать. Прощу прощения, но я не могу иначе, дон Жоземар.
Девочка проводила своего воздыхателя и долго не возвращалась, а Ник сгорал от нетерпения, ожидая её. Донна Луиза появилась в гостиной с подносом и от удивления открыла рот.
— Неужели дон Жоземар уже ушёл? Как некрасиво получилось! Ник, неужели нельзя было предложить гостю посидеть? Это просто бестактно, мой мальчик!
— Он сам поспешил удалиться, — смущался юноша, чувствуя себя очень скверно и растерянно. — А я даже не догадался ни о чем таком… Простите, донна!
Пока женщина сетовала и возмущалась, вернулась Хелен. Глаза её поблёскивали странным светом, а Ник вопросительно смотрел на неё, ожидая пояснений. Их не последовало. Девочка быстро прошла к себе в спальню и там заперлась.
— Что это с ней? — округлил глаза Ник.
— Наверное, у них произошёл серьёзный разговор, мой мальчик. Пусть немного успокоится, а я тем временем добавлю к обеду ещё чего-нибудь.
К обеду девочка всё же появилась. На лице никаких признаков волнения, лишь некая уверенность и спокойствие. Никто не посмел задать вопрос, хотя у каждого он вертелся на кончике языка, готовый сорваться в любой момент.
— Я тебя не понимаю! — вошёл Ник к ней в комнатку и уселся на табурет. — Какого чёрта ты ведёшь себя так загадочно и непонятно? Что я должен подумать о тебе? Ну-ка рассказывай, девчонка!
— Как тебе понравился мой жених? — вопросом ответила сестра.
— Ты признала его своим женихом? — удивился Ник. — Ты с ним уже договорилась? Или опять что-то замышляешь?
— Можно сказать, что договорилась, Ник. Но он посетит нас, как ты и обещал ему. Ты должен согласиться на его предложение, но отложить венчание на год. Сам понимаешь, я слишком юна для этого. И есть другие причины. Пока я не хочу себя связывать такими узами вечности, как брак. А помолвку всегда можно нарушить, отказаться от неё.
— Господи! Хелен, что опять с тобой? Ты обязательно должна наворотить дел с гору? И ничего конкретно не говоришь. Ты серьёзно все обдумала?
— Более менее. Всего не обдумаешь. Всегда найдётся упущение, братик. Но я готова уступить. И не только для себя, но и ради тебя.
— При чем тут я? — удивился Ник.
— Я потребовала от него устроить тебя с приличной работой. Ты ему очень не понравился, но он обещал. Ради меня он на всё согласен.
— Не стоило бы так поступать, Хел. Мне это неприятно.
— Не говори глупостей, Ник! Ты и дальше будешь работать за гроши? А он будет платить тебе три золотых в неделю. И это для начала. Поверь мне, мой дорогой брат! Это было одно из моих требований.
— Ты уже и требуешь? Как ты осмелилась? Тут ты стояла такая тихая и беззащитная скромница! Опять играешь?
— Думаешь, мне это доставляет удовольствие? Ничуть, — гордо вскинула она свою красивую голову, а Ник подумал, что эта девчонка действительно может далеко пойти, если не споткнётся на своей самоуверенности.