Раскрыв тетрадку для самостоятельных работ, я вгляделась в задание и в который раз убедилась, что физика - мистический предмет. Ведь когда задачи объясняет учитель у доски, я всё понимаю. Но как только наступает черед контрольной или самостоятельной, все они трансформируются в теорему Ферма. В этот раз всё сложилось и того хуже. Если обычно из трёх задач я могла решить хотя бы одну, то в этот раз, взглянув на задания, я получила моральный удар молотом по голове. Похоже, мои отношения с классным руководителем скатились вниз по параболе на минусовый уровень.
- Какого чёрта?- возмущалась Лера, моя вторая подруга, по пути в класс биологии. В глазах многих она выглядела этакой стервозной красоткой. Являясь полным антиподом Светы, Лера была обладательницей внешности, характерной для некоторых цыганок. Этакая экспрессивная утонченность и в то же время выразительность. Она была всегда подчинена сильным эмоциям, отдавая им всю себя без остатка, но быстро перегорала и если осознавала, что перегнула палку, не видела ничего зазорного в том, чтобы извиниться. - Ты ведь знаешь классного! Что будет, если он заострит на тебе внимание?
- Уподоблюсь Ньютону и отправлюсь в яблоневый сад в поисках знаний,- попыталась отшутиться я. Света хихикнула, стыдливо отведя взгляд.
- Она ещё шутит...- надула пухленькие губки Лера.
- Это были форсмажорные обстоятельства,- буркнула я, проводя пальцем по стенке. Подушечка тут же окрасилась в белый цвет.
- У тебя вечные форсмажоры.
- Девочки, не ссорьтесь,- вмешалась Света, дёргая Леру за шикарный иссиня-чёрный хвостик.
- Да мне обидно за неё,- погрустнела та.- Первый раз на моей памяти физик кого-то так позорит.
Повисло неловкое молчание, во время которого я старательно подавляла желание тяжело вздохнуть, выражая тем самым всю скорбь к несправедливости этого мира.
- Как вы думаете,- несмело, в явной попытке перевести тему, заговорила Света.- Биологичка опять притащит на урок этот ужасный скелет?
- Если да, то я после урока оторву от него костомаху-другую. На память,- засмеялась Лера. И хоть этот смех и выглядел ненатурально, но общую напряженность снял.
Кабинет биологии всегда напоминал мне помесь краеведческого музея и оранжереи. Ирина Васильевна, учительница биологии, хрупкая, низкорослая женщина средних лет, была фанатом своего дела. Каждый год в этом классе можно было увидеть хотя бы один экземпляр нового растения, не говоря уж о разнообразных скелетах и чучелах. Самое примечательное, что скелеты изготавливала сама учительница. Как-то раз она даже рассказала нам о технологии процесса, что впечатлило весь класс. Правда, разговорами дело и закончилось, хотя лично у меня сложилось впечатление, что откровение учительницы было не случайно, а направлено на поиск юных натуралистов.
Я всегда была не сильна в точных науках. А биологию ещё хоть как-то можно было понимать. В чём-то, я даже её любила. Возможно, у меня бы за этот предмет было бы даже отлично, но...
Волею судьбы, именно на этом предмете Лёша сидел недалеко от меня. И как раз там, где мне можно было бы им безнаказанно любоваться. В соседнем ряду и на одну парту спереди.
Под монотонное бормотание учительницы, полуприкрыв веки, чтобы никто не заметил на кого я смотрю, я любовалась Им. Сама не понимала, как так вышло. Никогда не считала себя способной полюбить человека, только за смазливое личико. Но...
Два года назад мои родители развелись. Никогда до и после этого я не оказывалась в столь абсурдной ситуации. Мир как будто превратился в театральную постановку, где нельзя было бы сказать наверняка где правда, а где ложь. И оставалось только гадать, правдива ли эта улыбка, мимолётно подаренная отцом? А эта мамина энергичность. Когда привычный мир рушиться в бездну можно ли так смеяться? И немой вопрос, так и оставшийся без ответа. Когда же начался этот спектакль для одного зрителя? Год, два, а может десять назад? Как можно доверять матери, когда в бесплодной попытке помочь ты днями хвостиком ходишь за ней, получая в ответ ободряющую улыбку и заверения, что всё хорошо? А после слышишь, как она украдкой плачет в своей комнате. Меняется привычный уклад, знакомые вещи приобретают новый смысл. И вот приходит понимание того, насколько хрупок и ненадёжен мир вокруг тебя. Новая квартира, новый район и новая истина - оказывается, расстояние разъедает человеческие отношения усерднее, чем термит древесину.