— Да. Верхняя половина разрезанной пополам кости.
Хемминга точно громом ударило.
— Невероятно! — снова воскликнул он. — Вы предполагаете…
— Я предполагаю, — продолжил Торндайк, — что во всей этой груде нет ни одной человеческой кости. Зато имеются явные следы как минимум пяти бараньих ног.
На какое-то время в галерее воцарилась глубокая тишина, нарушенная только удивленным бормотанием кладбищенского чиновника и тихим смешком суперинтенданта Миллера, который слушал весь этот разговор с величайшим интересом.
Наконец Хемминг прервал молчание.
— Значит, в гробу вообще не было никакого трупа?
— Именно так, — ответил Торндайк. — Для получения пепла в гроб положили разделанные мясником куски бараньей туши нужного веса. Не сомневаюсь, что если тщательно просмотреть весь пепел, то можно даже определить, что это за куски. Но не думаю, что это необходимо. Наличие пяти бараньих ног и отсутствие каких-либо узнаваемых фрагментов человеческого скелета в сочетании с поддельным заключением о смерти позволяет сделать вполне однозначный вывод. Все остальное, как я считаю, мы можем оставить суперинтенданту Миллеру.
— По-моему, Торндайк, — сказал я, когда поезд отправился со станции, — вы прибыли сюда, заранее ожидая найти именно то, что нашли, верно?
— Да, — ответил он. — С учетом всех известных нам фактов, это казалось мне единственно возможным вариантом.
— Когда это впервые пришло вам в голову?
— Мне показалось это возможным вскоре после того, как мы обнаружили, что свидетельство о кремации было подделано. Но окончательно убедили меня в этом показания гробовщика.
— Так ведь он же утверждал, что измерял тело.
— Верно. Но ничто не свидетельствовало о том, что это труп. Совершенно ясно одно: там было что-то такое, чего нельзя было не заметить. И как только Стокер рассказал нам о хищении, мы получили доказательную базу, которая подводила к единственно возможному заключению. Оцените сами эти доказательства.
— Мы имеем смерть, которой предшествовала явная симуляция болезни и за которой последовала кремация с фальшивым заключением. Так что же произошло в действительности? Вот вам четыре возможных варианта: обычная смерть, суицид, убийство и фиктивная смерть. Какой вариант соответствует всем известным фактам?
— Обычная смерть исключается из-за поддельного заключения. Предположение о суициде тоже расходится с фактами. Оно противоречит тщательным, сложным приготовлениям. Зачем нужно липовое заключение? Если бы Ингл просто умер, Микинг без труда засвидетельствовал бы его смерть. А для чего потребовалась кремация? Не вижу, зачем надо было так сильно рисковать. Предположение об убийстве вообще не имеет смысла брать во внимание. Заключения явно подделывал сам Ингл, который, как нам известно, наловчился мошенничать. Думать, что жертва сама будет устраивать свою кремацию — чистый абсурд.
— Итак, остается только гипотеза о фиктивной смерти. Эта гипотеза отвечает всем известным фактам. Во-первых, что касается мотива. Ингл совершил тяжкое уголовное преступление. Ему надо было скрыться. А как это сделать лучше всего? С помощью смерти и кремации. И следствие, и полиция в этом случае наверняка закроют дело и забудут о нем. Кроме того, было еще двоебрачие, а это само по себе уголовное преступление. Но смерть все спишет. И не просто спишет. После «смерти» он может законным образом жениться на Хаггард под другим именем и навсегда забыть о брошенной жене. А еще он собирался получить полторы тысячи фунтов от страховой компании. А теперь смотрите, как эта теория объясняет другие факты. Для фиктивной смерти требуется фиктивная болезнь. Так как трупа нет, необходимы поддельные заключения. Все это делает кремацию крайне желательной. Ведь если возникнет подозрение, то эксгумация сразу выявит мошенничество. Зато кремация скроет следы мошенничества навсегда. Это же объясняет, почему труп не показали гробовщику и почему гробовщик почувствовал запах формалина.
— Как все это было устроено? — спросил я.
— Подумайте сами, Джервис, — ответил Торндайк. — Чтобы пепел не отличался от настоящего, надо было заложить в гроб мясо и кости. Для этого вполне подходили куски бараньей туши из мясной лавки. Они должны были весить от ста пятидесяти до двухсот фунтов. Но не мог же Ингл договориться с мясником, чтобы ему прислали целого барана накануне похорон. Пришлось покупать мясо постепенно и где-то его хранить. А для хранения мяса в теплую погоду требуется консервация. Лучше всего для этой цели подходит формалин, который после сжигания не оставляет следов. Сами видите, что версия фиктивной смерти учитывает все известные обстоятельства, тогда как в остальных вариантах остаются необъяснимые несоответствия и противоречия. Если рассуждать логически, то это единственно возможная версия, и, как вы сами видели, эксперимент это подтвердил.
Когда Торндайк закончил, доктор Хемминг вынул изо рта трубку и негромко рассмеялся.
— Когда я отправлялся сюда, — сказал он, — то уже знал все факты, которые вы сообщили министерству внутренних дел. Но я был абсолютно уверен, что все подозрения просто бред сивой кобылы. А теперь, когда вы изложили свое видение ситуации, все выглядит совершенно очевидным.
— У Торндайка так всегда, — заметил я. — Все его выводы совершенно очевидны… Когда вы слышите объяснение.
Через неделю после нашей экспедиции в крематорий Ингл уже оказался в руках полиции. Очевидный успех рискованной затеи с кремацией внушил ему такое чувство уверенности в собственной безопасности, что он даже не позаботился замести следы и стал легкой добычей нашего приятеля суперинтенданта Миллера. Признательность полиции и страховой компании Гриффина не знала границ.