Она удалилась от центра и идет теперь по небольшой улице, испещренной следами шин. Как лицо Кардоны – пятнами…
– Поговорим о конкретных вещах, – послышался строгий голос Кардоны, который вплотную подошел к тому, что интересует его на самом деле. – К примеру, сентябрь 1976 года. План "Тарапака", когда молодые офицеры задумали свергнуть Монтенегро. Вы помните?
– Я историк. Это моя работа – помнить даты.
– Группа офицеров, которые после усиления диктатуры в 1974 году разработали план с целью захвата Монтенегро во время его частного визита в Санта-Крус. План скрупулезно прорабатывался в течение нескольких месяцев. Возможно, они уже были близки к успеху, к уничтожению Монтенегро. Однако за несколько дней до намеченного срока все заговорщики, как гражданские, так и военные, были уничтожены.
– Я знакома с подробностями.
– Ваш супруг имеет к этому отношение?
– За последние годы произошло столько событий. Почему вас интересует именно это?
– Все мы люди. У всех есть свои слабые стороны. Это – моя слабая сторона.
– Значит, вы не интересуетесь Монтенегро с точки зрения правосудия. Вас интересует нечто личное. Таким образом, речь идет просто о мести, а это меняет дело.
– У каждого могут быть как личные, так и абстрактные причины. Так вы не скажете?
Рут идет по улице и вспоминает этот момент, который теперь кажется таким далеким. Последняя возможность промолчать, сжечь рукопись. Она же молчала день, Другой, третий… месяцы… годы… Молчаливость уже стала чертой ее характера. Иногда гораздо лучше соблюдать тишину.
– А всем ли известно о ваших личных мотивах? – спрашивает она, пытаясь выиграть время. – Этот факт вас не скомпрометирует? Не повлияет на беспристрастность вашего судейства? Возможно, аргентинский судья, заинтересованный в экстрадиции Монтенегро, проявит к этому самое пристальное внимание.
– Меня достаточно компрометирует тот факт, что я был министром юстиции при Монтенегро, – говорит Кардона, не отводя от нее застывший взгляд, будто пытаясь запугать ее, подчеркнув важность момента. – Несмотря ни на что, нужен человек, способный довести дело до конца. Любой из нас так или иначе скомпрометирован. Если мы будем сидеть и ждать достойного человека, возможно, мы так и умрем, не договорившись. А Монтенегро должен заплатить за свои преступления сейчас. Его должны судить современники.
– Тогда вы должны поторопиться. По слухам, он давно болен раком легких.
– Чтобы не говорили, что мы трусы, которые не способны на поступок, что мы ханжи и не в состоянии выбрать достойного президента. Рак. Я не знал об этом. По другим слухам, он просто очень стар.
– Так или иначе, с ним не все ладно, и он может уйти в любой момент.
– Это будет постыдно, если он умрет своей смертью, прежде чем мы осудим его.
– Вы не боитесь?
– Я боюсь. – Голос дрожит. – Очень боюсь. Всего. Темноты и дневного света. Врагов и друзей. Больших приемов и пустых комнат. Шумных и пустынных улиц. Боюсь самого себя. Я всю жизнь жил в страхе. В детстве я боялся пауков и пчел. Я боюсь бояться. Я боюсь с тех пор, как познакомился с Монтенегро. Я хочу совершить поступок, который освободит меня от страха. Всего один поступок.
Рут внимательно вглядывается в это начинающее стареть лицо и впервые думает о судье Кардоне как о человеке. Она знает, какие обстоятельства привели ее к такому нелегкому решению, а что у него? Он был министром юстиции при Монтенегро и мог узнать его достаточно близко. Какого дьявола натворил этот человек, если судья старается отомстить ему с таким рвением? У нее есть подозрения, но истина ускользает. Рут сжала руки, сплела пальцы с единственным – обручальным – кольцом, почувствовала, что ладони вспотели. Посмотрела сквозь белые занавески в полуоткрытое окно. Небо затянуто тяжелыми тучами, в любой момент может пойти дождь.
Их что-то объединяет. Возможно, то, что оба хотят одним поступком исправить свою жизнь, полную лжи. Оба думают, что такое искупление возможно, что всего один поступок зачеркнет все совершенное ранее.
Она бросает сигарету на землю. У нее болит левая грудь. Или это легкие? Нужно ли еще раз поговорить с врачом? Может, это игра ее воображения? Брат одной из ее подруг, которому не исполнилось и пятидесяти лет, который всегда вел здоровый образ жизни, стал жаловаться на боли во всем теле и отправился к врачу. У него ничего не обнаружили и отправили на обследование в Чили. В Сантьяго у него диагностировали лейкоз и не обещали, что он проживет больше трех месяцев; оказывается, он когда-то облучился. Как такое случилось? Настоящая мистика. Но такова жизнь: ты начинаешь свой путь к смерти, когда меньше всего этого ждешь.