Ну что я мог ответить Кириллу после этого? Конечно, я подошел к нему, обнял его, поцеловал и сказал, что целиком и безоговорочно поддерживаю его идею. И прямо после нашего разговора еду к себе домой и лезу в чулан вытаскивать все мои шубы и ковры.
А может быть, я не обнимал и не целовал Кирилла. Я уже сейчас точно всего не помню. Шубы? Нет, шуб тоже, кажется, у меня не было. Ковер вот был. Это я точно помню. А вот шуб не было. Да и чулана никакого, конечно, не было тоже. Но это уже и не столь важно.
Ну, потащили мы все, что у нас было, в ломбард. И это оказалось самой легкой частью нашего плана. Можно представить себе, каково нам было заводить пчеловодное хозяйство, если для того, чтобы купить какой-нибудь самый обыкновенный гвоздь, надо было полстраны объездить.
И с населением местным поначалу у нас как-то плохо получалось. Народ даже угрожал нам петуха красного под крышу пустить в первую же ночь, как мы дом купим. А насчет легкой работы – это, конечно, Кирилл был сильно неправ. Я потом частенько ему об этом напоминал, а он только себе в бороденку посмеивался.
И все-таки постепенно-постепенно наладили мы наше пчеловодное дело. Заработал наш оазис, и народ к нам потянулся.
А мы хозяйство большое завели. Два дома в деревне купили. Мед тоннами пошел и нас всех прямо-таки выручать стал. И чем хуже у них все становилось, тем лучше и лучше у нас все получалось. А в восемьдесят восьмом продали мы наш мед во Францию. И хотя в это время народ за доллары уже не ставили к стенке, мы все-таки попросили покупателей наших вместо долларов прислать нам компьютеры. И вот собрались ехать в Сочи продавать эти самые компьютеры в какую-то местную контору.
В девяносто втором математики из Массачусетского технологического института и другие умники присоветовали мне все это в резюме отразить и на интервью рассказывать. “Это, – говорили они, – очень полезно, чтобы показать, какой ты активный”.
Мое первое интервью было в Бостоне. Ребята там делали то, чем я занимался всю мою жизнь, и я разбирался в этом больше, наверное, чем все они вместе взятые. Надо было только рассказать им об этом.
И вот я сидел, беседовал с главным по кадрам. А он все время водил пальцем по моему резюме и, когда он наткнулся на запись о пчеловодстве, стал задавать мне вопросы. Ну, я и начал ему излагать всю нашу историю. С подробностями. О том, как мы испугались, что в магазинах все бесплатно будет. И вообще – обо всем.
А главный от всего этого бреда просто обалдел. Конечно же, он решил, что я – псих какой-то. И бедняга, наверное, все никак не мог решить, скорую помощь ему вызывать или полицию. А чего, спрашивается, мучился? Все равно, кого ни вызывай, а приезжают все сразу. Помните, когда Митя на мине подорвался?
Это было осенью девяносто четвертого года. Я сидел с Митей у него дома, когда по какой-то причине у них там выбило пробки. Мы спустились в подвал и стали искать электрический щиток. Я попросил Митю посветить мне фонариком, и он сказал, что фонарика у него нет, зато в подвале он где-то видел свечку.
Свечка эта, как потом выяснилось, оказалась динамитной шашкой, которая почему-то осталась еще от бывшего хозяина дома.
Принес Митя свечку свою и зажег ее. Шнур, как полагается, искрами пошел. А Митя только и успел сказать: “А это не свечка, это ...”
И тут как грохнет!
Ну, я только успел набрать 911, а они сами мне уже называли Митин адрес, ну, знаете, наверное, как это бывает. В общем, через две минуты полицейская машина, скорая помощь и, конечно, пожарная были у Митиного дома. И, наверное, через час ему уже пришивали всякие там пальцы обратно. А с глазами вообще все нормально получилось, потому что он был в очках.
Короче, мы собрались ехать в Сочи. И тут мне позвонил Сеня, который всю эту историю с Сочи и придумал, и сказал, что он тоже поедет с нами отвозить эти самые компьютеры. А Сеня через неделю должен был уже в Вену лететь. “Это будет моя последняя прогулка в России”, – сказал он мне.
В те времена везти компьютеры на поезде было не очень-то обычным и безопасным делом. Нас вполне могли бы и прибить по дороге. Поэтому мы замаскировали все наши картонные коробки с компьютерами под пчеловодное оборудование.
– Эй, ребята! – услышали мы, как только выгрузили все это наше богатство на вокзале из машины.
Это был вокзальный носильщик с тележкой.
– Давай, ребята, – сказал он, – я ваши компьютеры мигом до вагона довезу.
– Это не компьютеры, – сказал Кирилл. – Это пчеловодное оборудование.