– А на что ты мне такое намекнул? – спросил Вадим.
Они еще спорили какое-то время, пока Алька не открыла глаза.
– Что-то я забыла совсем, – сказала она, – кто самый великий математик, а кто просто великий.
И разговор сразу в привычное русло вернулся. И все успокоились. И, наверное, еще часа два они всё говорили о своем Викторе. Всё обсуждали, насколько он великий у них был.
А я, конечно, сидел и помалкивал. Я еще в России со всеми этими математиками раззнакомился почему-то. Одного, правда, встретил не так давно. Приехал он к нам на пасеку. Стал что-то топором рубить. Ну и палец себе отрубил. И тут же уехал. Случайно, думаю, он по пальцу-то себе рубанул. Но все равно, наверное, этот не очень великий был.
Г л а в а 7
– Доброе утро, – сказал Веня.
– Привет, – сказал я.
– Как вы провели weekend?
– Хорошо. Мы ездили на океан. И там было так здорово. Это, наверное, миль тридцать...
– Знаете, что, – сказал Веня, – меня это совершенно не интересует. У меня meeting через две минуты. Я вас спросил про weekend, вы должны спросить меня, и все.
– Как вы провели weekend?
– Хорошо, спасибо, – сказал Веня. – Что вы на меня смотрите? Вы спросили – я ответил. Идите работайте. Я на meeting опаздываю.
– Хорошо, – сказал я.
– Передавайте привет Марине, – сказал Веня уже на ходу.
– Спасибо, – сказал я, – и вы тоже.
Веня обернулся.
– Это хорошо. Это очень хорошо. Эту девушку, с которой вы познакомились… Ее зовут Марина?
– Да, – сказал я.
– Хорошо, очень хорошо, – сказал Веня.
К вопросу о глупых вопросах
Кембридж, 19 мая 1992 года
Вы, наверное, знаете это место в Кембридже, где Гарвард-стрит сходится с Массачусетс-авеню. Можно считать, что ты уже на Гарвард-сквер. А там – вечный праздник жизни и все такое. Хотя, чтобы туда попасть, надо пройти еще, наверное, две сотни метров.
Мы шли там просто так, гуляли. И тут Алька вдруг остановилась и стала оглядываться по сторонам.
– Хочу пончиков поесть вкусных, – сказала она.
– Хорошая мысль, – сказал Митя. – А есть тут что поблизости?
– Как ты думаешь, если я сегодня утром вон на том углу пончики покупала, то поблизости это или нет?
– На том углу – это, конечно, поблизости.
– А чего ж ты тогда спрашиваешь? – сказала Алька. – Не люблю глупых вопросов.
Митя призадумался, а Алька на меня переключилась.
– У меня паспорт кончается, – сказала она мне. – Теперь менять придется.
– А когда же ты получала свой паспорт? – спросил я.
– Когда я его могла получать, если он у меня был сроком на пять лет и сейчас кончается?
– Пять лет тому назад?
– Правильно, Илюша. А чего же ты спрашиваешь? Меня эти глупые вопросы ужасно утомляют.
– Ладно, – сказал я, – что-то мне пончики не хочется есть. Пойду-ка я поработаю немного, а то скоро уже и день кончится. Кстати, который там час?
Алька посмотрела на часы и сказала:
– Слушай, только что, ну буквально два часа тому назад, ты меня уже спрашивал про время. Было ровно три. Как ты думаешь, сколько сейчас может быть?
– Пять, что ли?
– Правильно! – сказала Алька. – А зачем же ты опять спрашиваешь? Как же я устала от этих глупых вопросов.
Я пошел по Массачусетс-авеню в сторону Гарвард-бридж, пока не вышел на набережную. Там я повернул налево и шел еще несколько минут вдоль реки. Потом опять повернул налево, обогнул математический корпус MIT, открыл своим ключом дверь черного хода и поднялся на второй этаж. Свет в компьютерной комнате не горел. Я открыл дверь, и свет тут же зажегся. Я сел на стул, открыл свою сумку, достал письмо, которое получил утром, и решил прочитать его еще раз. Хотя даже когда я только вскрывал конверт утром, то, не читая еще письма, уже знал, что мне пишут. Меня благодарили за присланное резюме, восхищались моим образованием, отмечали большой опыт работы и сообщали мне, что в настоящее время, к сожалению, все позиции уже заняты. Далее мне сообщали, что, как только освободится подходящее место, со мной сразу же войдут в контакт и с этой целью мое резюме заносится в их базу данных.
И я вспомнил, как я обрадовался, когда я получил первое такое письмо. Я стал его всем показывать, и народ читал его абсолютно безо всякого воодушевления. И я не понимал такой реакции, пока кто-то не сказал мне, что по смыслу это все означает, что мое резюме выкинули в мусорную корзину, скорее всего, даже не читая.