Также люди входили в закрытые будки, чем-то напоминающие телефонные, и исчезали… Перед каждой будкой стояла очередь.
Я шла вперед, крепко прижимая к себе Ангела. Коту это явно не нравилось, и он намеревался вырваться на волю, яростно работая лапками. Активно пихаясь, он вскоре благополучно приземлился на землю и понесся, зигзагами лавируя меж пешеходов, шарахавшихся при виде него. И все глядели на него с таким удивлением, будто он был драконом, расправившим кожистые, широкие крылья и сорвавшимся в плавный полет. И не где-нибудь, а на главной площади этого города.
Мельком, я заметила странность их одежды – на всех были гладкие, синтетические комбинезоны, или же блестящие брюки и рубашки.
- Ангел, Ангел, стой! - закричала я отчаянно, побежав за ним.
Но словно бес вселился в него. Он не слушал меня и мчался все вперед и вперед.
Горечь зажглась во мне, и черный пепел устилал мои мысли.
- О, Ангел, Ангел, вернись!
Но он неудержимо убегал, и не было силы, способной остановить его.
Он останется один бездомный в этом чужом, холодном мире! Из-за меня! Из-за моей, непробиваемой тупости! Милый! Ангел!
Я не смогу ни вернуть, ни спасти его!
Я - виновна! Да лучше... тысячу раз....
Рыдание распарывало мое горло изнутри.
Я бежала на пределе возможностей, как никогда!
Я почти настигла Ангела, падая на него и молясь со страстью, но промазала, споткнувшись.
Кто-то тронул меня за плечо.
- Извините,- негромкий, вежливый голос и какой-то трепетный и сильный в одно и то же время.
И самое странное это была чужой язык, но я понимала его, как будто он был родным… Я чувствовала ритм слов, я знала все обороты, фразеологизмы, эпитеты, поговорки…
- Это ваш кот? - Я рывком вскинула голову, и мои залитые слезами глаза встретились с его взглядом.
Дрожащие осколки моря, бьющая через край смелость и мужественность,- вот что я подумала о нем.
Я быстро вскочила.
- Да, мой,- прошептала я, немного запинаясь, и осторожно приняла кота, завернутого в его куртку.
Я судорожно стиснула Ангела в объятиях так, что кот хрюкнул от неожиданности, подавившись мяуканьем.
Задыхаясь от радости, я осторожно подняла полу куртки. Кот гневно сверкнул глазами и надрывно заорал, стремясь к свободе.
- Успокойся, малыш,- попросила я Ангела.
- Вы... ты...- я обратилась к спасителю, не зная, как его называть, - я так благодарна тебе! Что я бы делала без тебя. Спасибо...
Слово, сказанное до того миллионами, не упало в землю, а словно скользнуло в эту вселенную, осветив ее.
"Слова есть - сиянье, сиянье без края, сиянье без дна",- пронеслось в голове.
Он ответил одним лишь взглядом.
Внезапно разорвав тучи, гневно сверкнула молния. Раздался удар грома, и упали первые, тяжелые капли дождя. Запахло озоном и вечерней свежестью.
- Мы все вымокнем! - сказала я.
- Бежим! - заговорщически улыбнулся парень, и мы бросились бежать.
Дождь тем временем барабанил вовсю, и мы успели изрядно промокнуть.
" Куда он ведет меня,- мысли бушевали в моей голове,- а если он опасен! Если он – мань...я...к "
Но взглянув в его лицо - такое красивое, открытое и честное, я поняла, что эти подозрения беспочвенны. Тем более, я всегда могу уйти домой, в свой мир.
- Куда мы бежим? - выпалила я, шумно дыша, на бегу.
- Ко мне,- ответил он,- там высушимся.
Сердце мое задрожало в предчувствии счастья.
" Стоп,- сказала я себе,- хватит с тебя сердечных страданий!"
Мы понялись по чистейшей, ухоженной лестнице наверх и прошли по лестничной площадке к двери под номером тринадцать.
Он открыл дверь легко и свободно. Просто толкнув рукой.
- А почему нет замка? - удивилась я.
Он странно посмотрел на меня:
- Внизу СИСТОХ, а соседи по этажу красть не будут, а если и захотят, на каждой двери глаз.
Я делаю умный вид, киваю, хоть и знаю, что не проведу его.
Эх, блефовать- то я не умею.
Мы входим в прихожую, а спаситель тем временем говорит:
- СИСТОХ - это новейшая система охраны, реагирующая на одно усилие мысли, а глаз - это специальная отслеживающая видеокамера, обмануть которую невозможно. Разве у вас не так?
- Ну, видеокамеры у нас есть, а разные СИСТОХи лишь у богатых, но все довольствуются обычными замками.
- Ясно,- сказал он.
Мгновенно зажегся свет. Сам по себе. Наверное, тоже силою мысли. Спрашивать я постеснялась.
Прихожая была огромна и оклеена бежевыми обоями. Здесь был серебристый шкаф-купе и большая черная вешалка.
- Заходи,- улыбнулся он.
Я ответила улыбкой и, мне показалось, что я слышу, как тянется, тянется сквозь бесконечность, ткань этого мига, тянется, а я проваливаюсь туда, в мечту, в его глаза. Я стою на зеленеющем лугу и голубое, ослепительное небо обнимает меня.
Он взял меня за руку и подвел к дивану, а сам бросил, уходя:
- Я сейчас вернусь.
Я мельком увидела свое отражение в зеркале. Вся мокрая. С волос капает вода. Майка едва не просвечивает, а джинсы напитались водой, как губка. В теплой комнате от них идет пар, завиваясь белым дымком. Одну из стен целиком занимает широкий, плоский экран. Рядом с ним стоит стол и на нем маленький планшетик, хотя здесь он наверняка, носит другое название. Окон в комнате нет. Напротив меня висит вышивка, на которой изображен огромный, алый тюльпан, будто лучащийся красным светом и две картины. Я подошла к стене, чтобы получше рассмотреть картины. Первая с высокими соснами и ярко-синим небом и вторая с искрящимся пляжем и бушующим морем.
Вскоре вернулся парень и принес ослепительно-белое, длинное платье.
" Небось его подружки", - подумала я с горечью. Хотя, кто он мне? Я загнала тоску и боль подальше.
- Это моей матери,- печально сказал Алан, взглянув на меня. А я скользнула по его лицу робким взглядом и, мне почему-то стало стыдно, что я смотрю на него, хоть мне и хочется нестерпимо никогда не отводить глаз. Любить, также естественно и необходимо, как дышать или жить. Я взяла платье и заметила:
-Ты любишь живопись?
- Очень,- ответил он,- давай кота. А пока иди, переоденься в ванную. Я отведу тебя.
Он посадил Ангела на диван, закрыл дверь, чтобы шустрый кот не сбежал, и показал мне, где ванная.
- Как тебя зовут? - спросила я, придя обратно.
- Алан, - назвался он и протянул мне руку.
Я пожала ее:
- Мария. - Я не знала, почему я назвалась так, возможно потому что внутри я другая, чем снаружи. Я всегда была Марусей – мягоньким котеночком в руках моей семьи, но внутри я – другая.- Или Маша.
Как сталь и как воск, замерзший слезами. Как иступленная тоска и легкая печаль.
И сейчас я хотела быть настоящей. Хотя бы секунду быть настоящей, а не одним из миллиона своих отображений. Разве это так много? Но как узнать какая я настоящая?
- Мери…- снова улыбнулся он, не отводя взгляда от моих глаз, и я вынырнула из своих дум.
Указав на яркую, морскую картину, я спросила, хоть и знала, что этой картине нечего здесь делать:
- Это Рерих?
- Нет, обломки прошлой жизни.- Лицо Алана потемнело.- Помнишь, каким был наш мир?
- Нет.
Он изумился и затем произнес мягко и взволновано:
- Это солнце и небо, и лес, и море, и облака - его речь немного сбивчива. В моем сознании солнце дробилось в воде миллионами ярких бликов и рушилось вниз в небесном, пылающем водовороте. - Всего лишь то, что когда-то существовало.
Но я поняла то, что крылось за этими словами.
Я кивнула и призналась:
- Я тоже люблю мечтать.
- Нельзя не видеть красоты,- но сказав эту фразу, Алан стал опять веселым. Он широко улыбнулся и по-дружески хлопнул меня по плечу.
- Правда?
Я кивнула и заметила:
- Мне, наверное, уже пора домой.
- Проводить тебя?- спросил он быстро.
- Нет,- сказала я.