Я развеяла это видение и сообщила брату, откидываясь назад и любуясь потолком, по которому плясали серые тени.
- Надежда, что я смогу все изменить…
Изменить умирающий мир...
Возможно ли это?
Когда я закончила, брат попросил:
- Маша, не шастала бы ты туда...
Я махнула рукой:
- Да ничего со мной не случится! Надо развивать способности,- а сама ухмыльнулась в кулак.
Леша покачал головой и, выходя из комнаты, тихо сказал:
- Подумай, Маша.
Кот запрыгнул на кровать и верным стражем улегся на подушку.
- Все равно он ничего не сделает,- заявила я коту, прижимаясь лицом к мягкой, пушистой шерстке.
- А то запрут в комнате с мягкими стенами, если проболтается...- закончила я свою мысль, - и мы никому говорить не будем - правда, красавчик?
" Красавчик" согласно мяукнул.
Так хорошо говорить с котом! Никогда не возразит, не предаст и не покинет в беде. И не обидится, потому что не поймет...
Но его прошлое…
Именно поэтому я бросилась на Лэда. Это было одним из факторов, если не считать моей любви к животным.
Ведь именно из-за подобных Лэду, Ангел не всегда имел дом. Сейчас малыш спал на моей смятом одеяле.
Дрожащий маленький клубочек. Судорожные полувсхлипы-полумяуканье. Доверчивые, блестящие глазенки. Зараженный конъюнктивитом. Из глаз текло. Несчастный. Крошечка плакал, бегая за входящими и выходящими из подъезда людьми. А те лишь отворачивались.
Я не смогла отвернуться.
Я точно знала, что его выкинули жестокие хозяева, потому что, если я хотела его погладить, он прижимал шелковистые ушки и весь распластывался по полу.
Его били.
Если бы каждый любил животных, если бы каждый что-то для них делал…
Все было бы иначе.
Если б каждый примеривал чужую шкуру на себя.
Наш мир был бы раем, а не адом, но… это утопия…
Утром я едва вскочила, в памяти всплыло
Дождь, Алан, побег кота...
Разговоры с ним и с братом.
И это правда?
Мне не приснилось все это?
Тут я взглянула на свои парадные джинсы и куртку. И скривилась.
Все было в коричневой мерзкой грязи.
Да.
15 февраля.
Вчера.
Мне не приснилось все это.
Глава вторая. Новая встреча с Аланом
Шла первая пара потокового дня.
В общем, тягомотина страшная.
Я сидела на своем обычном месте у окошка и грустила, переживая все заново.
Одногруппники вели себя по-разному - кто слушал, кто беседовал, кто рисовал в тетрадках цветочки и звездочки.
Катя, сидящая слева от меня, активно изучала классику американской литературы в лице Хемингуэя. Испанские войны, речь о которых шла в произведении, чрезвычайно увлекали ее, как историка. А я к своему стыду, как художница, не имела о них даже смутного представления.
Читать на паре я себе не позволяла.
Вместо этого я начала набрасывать будущую картину прямо на записях.
Вдохновение текло по венам и пылало в груди, словно жгучая нестерпимая жажда. Будто любовь... Когда ты задыхаешься каждую несчастную секунду без того, кого обожаешь безмерно. Словно острое лезвие ножа взрезало он мою душу, и моя рука рисовала черные долины мира Алана.
- Как-то слишком мрачно,- заметила Катя, склоняясь к рисунку. Ее длинные светлые волосы скользнули по парте.
- Ну, знаешь ли,- сказала я недовольно,- в мире должно быть все.
И ликующий глаз солнца, и мрак нежнейшей тьмы.
Я наметила угол дома Алана робкими линиями, заштриховала серое небо, проложила серебряную в блеске прожектора дорогу и воздвигла над всем этим царский лик мрака.
Маленький испуганный котик присел, прядя ушами прямо под пугающим снопом искристого света.
Игривые звездочки угнездились в тумане небес, поблескивая фтанитовыми слезинками.
Должно быть еще что-то?
Только что?
Не так, как все было...
Я вырвала лист и спрятала рисунок в конспектах.
Я напишу все это.
Я вышла во двор, перебежала через него и направилась в столовую своего корпуса. Это длинная комната с маленькими столиками и стульями. Свет рассеяно ложится на вытертый поколеньями студентов пол, падая через современные окна. Столовая постепенно заполняется ребятами. Они шумят: беседуют и смеются. Обсуждают университетские новости.
Заказала суп и сок, и стала ждать свою подружку Линку.
С Линкой я познакомилась в начале курса, даже раньше когда мы подавали заявления. Личико у нее несимпатичное, несимметричное с неправильными чертами. Губы тонкие, нос слишком вздернутый горделиво, веснушки осыпали ее щеки, зато глаза были серые, глубокие и волосы пышные - коса до середины спины. Роста она была среднего, значительно ниже меня. Косметикой никогда не пользовалась.
Мы сразу же с ней разговорились, хотя я вначале дичилась ее. Позже выяснилось, что она из богатой семьи, но мать хотела, чтоб Линка сама искала свою дорогу, и поэтому Линка и поступила сюда, на бюджет. А может, матери денег было жалко.
Вскоре появилась Линка. Она шла меж столиков уверенной походкой, гордо вскинув голову и выпрямив спину. Шла так точно весь мир - всего лишь раб ее.
Я помахала ей, и Линка степенно села рядом со мной.
- Привет,- кивнула она мне,- что-то случилось?
Я попыталась отпираться, но Лина всерьез насела на меня.
- Ну, выкладывай все! - Лина улыбнулась, склоняясь над тетрадкой с конспектами и, пытаясь, погрузится в "чарующий мир" науки.
- Да ничего вроде...
Лина отбросила тетрадку и зевнула:
- Что за ерунда эта философия!
- Не смей так говорить о моем любимом предмете! - возмутилась я.
- Ладно, ладно. Так что произошло, от меня все равно ничего не скроешь. Недаром я мечтала стать журналистом, хотя художницей тоже неплохо - И она уставилась на меня так точно собиралась свирепым взглядом выпытать признание
- Я... - вдруг она сочтет меня сумасшедшей,- влюбилась. - Опять,- Лина скривилась. Она не признавала любви,- сколько можно? А я уж думала, случилось, что поинтересней.
- Да, случилось, - неосознанно пробормотала я и уставилась на нее в испуге: услышала ли? Лина довольно усмехалась. Вечно я сначала выбалтываю секреты, а лишь потом думаю! Причем получаю огромное удовольствие, их выбалтывая! Но Линке можно довериться, она никому не проговорится. Но я не хочу прослыть сумасшедшей.
- И что? - она наклонилась ко мне.
Да, правильно говорят: " Язык мой - враг мой!"
- Я видела сон,- я опираюсь на стол и наклоняюсь вперед.
Лина ждет ответа, заинтересованно уставившись на меня.
Мне жутко не хочется рассказывать ей. Это мой сон, мое сокровище, моя прекрасная неисполнимая греза... Другое, быть может, я бы рассказала.
- Его,- шепчу я.
- Которого из всех? - спросила Лина.
Нет, я когда-нибудь ее прибью!
- Настоящего! - выпалила я, выпила сок и поставила кружку на место с грохотом.- Как будто ты никогда не ошибалась!
Лина передернула плечами и поправила воротник офисной блузки.
- Нет,- тихо ответила она.- Мне никто не нужен.
- Это печально,- заметила я.
- Мне и так хорошо! - она сладко потянулась.
Нет, наверное, я не буду ей ничего рассказывать.
Тайна жгла язык, словно переперченное кушанье.
Вернувшись домой, я побилась над старым портретом и принялась за новую картину.
Перенеся все, что было на бумаге, я села напротив полотна и задумалась. Кот обнюхал мольберт и улегся рядом с ним, решив составить мне компанию и подарить вдохновение.
-Ты мой лирический муз,- сообщила я ему, почесывая его макушку.
Девушка в светлом платье. Призрак мечты и надежды... Тонкие черты лица. Стоит за котенком.
Вот так! Я была готова прыгать от счастья! Или придушить в объятиях музу! Наконец - то я придумала. Платье слегка просвечивает, похоже на невесомую паутинку. Это почти единственный кусочек света (не считая фонаря и кота) во мгле!