Я обернулась к Алану.
Смотрела на него, молчаливо вопрошая.
- Да,- прошептал он.
- Мы идем,- ответила я ему.
Настоящий второй город – паутина переходов и тоннелей раскинулась под замком. Темнота обволакивала нас, лишь тонкий, магический луч разбил ее на кусочки. Он скользил по серым стенам, выхватывая осколки камней.
Ферлан показывал путь, а Алан шел рядом со мною.
На Алане была серенькая шапочка, и отличная теплая куртка военного образца, которую он снял с плененного стражника, а также сапоги. Такая же одежда была и на мне. Оказывается, это он убрал двух стражников, а еще трое умчались на помощь Колите. Вот никого и не осталось.
Мы шли молча, боясь, что нас могут выследить по голосам.
Как сверкали во тьме его глаза, как подхватывал он меня под руку, едва я спотыкалась о камень.
Сплетались в диковинную вязь многие звуки – шуршанье лапок крыс во мгле, звон капель, наши шаги.
- Неизвестно, что здесь водиться,- наконец нарушил свое молчание Ферлан,- будьте осторожны.
Моя фантазия разыгралась не на шутку.
Мохнатые, ретивые крысы, посверкивая алыми глазами, бросались на меня. Диковинные монстры, словно вышедшие из ада, потрясали сжатыми огромными кулаками.
Маньяк подкрадывался ко мне сзади и прижимал к моему горлу зазубренный, острейший нож.
Хотя маньяков здесь наверняка нет.
Я сжала руку Алана.
Он улыбнулся мне в ответ и стиснул мою ладонь.
Он знал.
Милый, милый Алан. Я никогда не перестану любить тебя.
Вскоре мы спустились ниже. Воздух стал спертым и душным. Я дышала с трудом. Потолок затерялся над головой. Под ногами зажурчал ручеек, вынырнув из бокового прохода.
Плюх, плюх, плюх - опускались наши ноги в воду
И внезапно на нас бросилась целая туча летучих дракончиков – маленькие и юркие, с длинными острыми клювиками и кожистыми крыльями, страшными, оскаленными мордами, они бросались на нас, плюясь искристыми молниями.
Боль взорвалась в моей руке, когда в меня попала крохотная молния. Будто меня ударили сверху кувалдой, будто я была курицей, которую схватил орел вонзил когти в мою спину и проломил мне череп.
Я понеслась вперед, сквозь их стаю. Я закрыла лицо руками и бежала, не разбирая дороги, падая и поднимаясь вновь.
Я бежала, бежала, задыхаясь, сдерживая вскрики, прикусывая губы, едва электрические заряды попадали в меня.
Вскоре дракончики-мутанты остались позади.
Я остановилась, тяжело дыша.
Вытерла рукавом пот со лба.
Медленно опустилась на землю. Ручеек уже давно исчез где-то позади.
- Алан, Лани! – тихонько позвала я, опасаясь того, что стая снова вылетит из-за угла и набросится на меня.
Я пошла назад по коридору, зовя их все громче и громче.
Вскоре коридор раздвоился, и передо мной встала нелегкая задача, какой ход выбрать.
Я совершенно не помнила пути назад.
Под конец я орала с такой силой от отчаяния, что казалось еще чуть-чуть и мое сердце остановиться.
До меня медленно дошло, что я натворила.
Я заблудилась в катакомбах. В огромных, необозримых катакомбах.
Как мне найти выход?
Я обняла себя руками, замерзая.
Он будет искать меня – в этом я была уверена.
Но возможно он найдет слишком поздно.
Я вернулась к развилке, чтобы обследовать другой проход.
Через полчаса все проходы, повороты, и стены на ощупь казались мне совершенно одинаковыми.
Бархатная тьма обволакивала меня.
Я плутала, пока не почувствовала, что мои ноги скоро отваляться, и решила отдохнуть.
Присела на холодный камень и сняла котомку. Развязала тесемки и вытащила стащенную с кухни жаренную куриную ножку.
Перекусив, я стала обдумывать свое бедственное положение.
Попыталась с помощью дара поговорить с Аланом, но завеса не открывалась.
Только переволновалась – почему, почему не получается?! Неужели я потеряла свой дар навсегда, или она ограничила его слишком сильно?
Скорее второе, или же здесь стоит блок, препятствующий этому.
Жизнь словно лабиринт – темный, запутанный, с редкими проблесками – красоты, любви, доброты, истины, с одним лишь выходом – смертью! Но можно ускользнуть, сбежать в мир грез, творчества или искусства. В мир, где цветут сказки, и летят облака.
Затем я подложила рюкзак под голову и решила поспать пару часиков.
Но сон не шел, лишь тревога истязала сердце! Мысли бурлили в голове.
Выберусь ли я отсюда? Найду ли я своих друзей? А если, о боже, я останусь в этом мире навеки!
Наконец мне удалось уснуть.
Я была в темном длинном зале. Свечи бросали рассеянные блики на высокие огромные зеркала. Каждая рама блистала позолотой, и в каждом зеркале стоял человек или животное.
Я шла мимо тех, кого любила. Я шла мимо тех, в ком ошиблась. Я шла мимо тех, кто и по сей день был дорог мне.
Я смотрела в их глаза – нежные, издевательски – прищуренные, по-детски невинные.
Моя крыска с черными-глазками бусинками, и серенькой шерсткой, бабушка, которая так ласково трепала меня по ноге, когда я была маленькой и валялась на диване.
Тогда я ее не ценила…
Бабушка печально смотрела на меня. На ней было платье с красными цветами на розовом фоне. Словно она опять хотела пожаловаться на какую-то болячку. Или сказать, как она любит меня.
- Я тоже люблю тебя,- прошептала я, смахивая слезы.
Часто понимаешь, что значил для тебя человек, когда его уже нет.
Я бросилась к Ежику. Его мудрая улыбка, его понимающий взгляд.
Зеркало словно клетка. Он рванулся ко мне, но он не мог выйти. Не мог…
- Ежик…- всхлипнула я, наталкиваясь на стекло.
Внезапно сквозь стекло выпорхнула снежно белая птица. На ее крыльях рос иней. Ее очи сияли золотистыми искорками. Она опустилась на мое плечо, и протянула мне лапку.
Я отвязала древний свиток.
Ежик кивнул мне и ушел прочь.
В зеркале лишь отражались поля и его спина, одетая в джинсовую куртку, да коротко постриженный затылок.
Цветущая яблоня шелестела листьями на ветру, и лепестки летели, летели и падали пеплом к моим ногам.
Очнувшись, я сладко потянулась, и лишь, сжав пальцы, поняла, что в них что-то есть.
Я вытащила шуршащий пергамент.
Ведь, возможно, там путь к спасению!
Я начала судорожно рыться в рюкзаке.
Вытряхнула все содержимое на пол: от одежды, до кастрюлек и разных мелочей.
Но ничего не было, чем можно было бы посветить.
Кроме свечи, которая непонятно как завалялась.
Но чем поджечь ее?
Я залезла в карман своих джинсов, и вытащила спички! Спички!
Я ликовала!
Хоть я и не курю, но они завалялись в моем кармане с тех времен, когда мы с моей деревенской подругой жгли костры, и, вкушая печеную картошечку и жареную колбаску, вели беседы.
Я осторожно зажгла свечу и развернула свиток.
На сером пергаменте был нарисован план катакомб, и алая линия вела от моего местонахождения к выходу.
Казалось, еще чуть-чуть и взорвусь от счастья!
Я быстро собрала вещи, перекусила и отправилась в путь.
Я пару раз свернула по карте, и теперь шла по длинному проходу, меж серых стен.
Огонек свечи задорно плясал, камешки шуршали под ногами, звенели капельки воды, срываясь с высоких сводов и пару раз стукнув меня по макушке.
Внезапно я остановилась. Резко.
Услышала чьи-то осторожные шаги. Машинально затушила свечу
Я прижалась к стене, притиснулась к ней, почти сливаясь. Затаила дыхание.
Люди невыносимо медленно приближались. Судя, по грохоту, который вдруг раздался, они тащили что-то тяжелое.
Они встали совсем рядом. Я даже слышала их хриплые дыхания и сумасшедший бой сердец.