- Я никому прозвища не придумываю, но ты просто,- он задумался на секунду,- ты – моя муза, мое сокровище.
- Я тебя обожаю, безумно, жутко, вечно! – воскликнула я, обнимая его за шею.
Я вошла в зал.
Тени дремали по углам, и лишь свеча дарила трепетный, нежный свет. Легкий, как паутинка.
Все длинные, узкие окна были открыты, и за ними дрожал и бился сумрак. Гирлянды живых цветов обвивали карнизы и бордюр потолка.
Ретира сидела на стуле посередине зала.
Я присела в реверансе, скрывая свою проказливую ухмылку.
- Здравствуй,- сказала она и затем позвала меня.- Иди сюда, Мери.
Я подошла поближе и остановилась перед ней.
Ретира взмахнула тонкой рукой.
И за моей спиной материализовалось кресло.
Я уселась на него.
Между нами появился столик со свежими булочками и чаем.
Интересно, сколько она булочек слопала, пока всех нас приняла?
Ретира строго взглянула на меня.
- Простите,- пролепетала я, поняв, что мои кощунственные мысли прочитаны.
- Угощайся. И расскажи, зачем тебе все это?
- Что это? – спросила я, откусывая от булочки.
- Зачем ты творишь?
Я слышала только один более глупый вопрос за свою жизнь: « Зачем ты хочешь выставлять свои картины?» Не додумав, я сразу же начала вспоминать шедевры искусства.
- Я не могу иначе. Я не могу не рисовать, не могу не мечтать, не могу не любить, не творить миры. Лучше мне умереть, чем лишиться всего этого!
Ретира улыбнулась уголком губ.
Она отпила чая.
-У тебя все получится. Верь в это.- Она встала и подошла к окну. Ее светлые одежды развевались, пока она шла.
- Лишь надежда и упорство помогают добиться того, что ты хочешь,- и я поняла, что она и так все знала. Почему же она спрашивала меня?
Ретира склонила голову набок и ее глаза печально взглянули на меня:
- Так было бы гораздо скучнее… Я помогу тебе,- я уже открыла рот, чтобы спросить, но она ответила на вопрос, прежде чем я смогла задать его,- ничего не попросив взамен.
Она подошла ко мне и прошептала со слезами на глазах:
- Пожалуйста, не делай этого, ты нужна нам всем.
- Не делать что?
- Ты вспомнишь позже…- и добавила едва слышно,- иди.
Пока я уходила она так и сидела - тоскующая в своем знании, в своем чувственном, духовном знании. Не лучше ли ничего не знать?
Остаток вечера я посвятила рисованию. Я пинками и угрозами - смешными и романтическими загнала моего героя на свою кровать и заставила позировать. Но-но, это было совершенно невинно! И начала я с того, что вместо кровати изобразило роскошный, зеленеющий пригорок на лугу. Рыже-оранжевое солнце и серебристый блеск небес. Затем я вложила в его ладони на картине хрупкое и мягкое тело светлой голубки с серебряным отблеском на крыльях.
Как будто он отпускает ее. Свое счастье, свою мечту. Не бросает, не теряет, а именно отпускает на время. Отпускает во спасение.
И небо расколола черная молния. И перья смешались с пылью.
Храните то, что дано вам. Берегите свои грезы и тех, кто доверился вам.
Глава тридцать вторая. Небесная река
Полночи я рисовала, боясь уснуть, а вторую половину читала тайком от Алана взятые из моего мира книги. Коктейль из фантастики и поэзии.
Рано утром мы вышли. Мы шли по серебристой дорожке, все дальше и дальше. Облака мягко пружинили под ногами. Солнце бросало свои стрелы прямо в глаза.
Здесь было пустынно и тепло. Лишь изредка мимо пролетали птицы.
Дениза все так же игнорировала Ферлана. В отместку тот переметнулся к нам и веселил нас шутками, иногда сцепляясь с Аланом, но все реже.
Я молчала и думала. Так хорошо подумать и помечтать в тишине, на ходу. Побыть свободной от этого мира.
Какими мы могли бы быть, если бы захотели? В силах ли человек изменить сам себя? Чаще всего нет… но если да?
Я изменилась. Благо это или зло?
Стала увереннее. Стала грустней. Стала сильнее верить в то, что не видят другие.
Что, если нарисовать эти мысли? Какими они станут?
На одной стороне картины лицо девушки – наивное и мечтательное, на другой сильное, глаза – синие, как всплеск моря, прищурены, губы сжаты, но в глубине зрачков дрожит мечта.
Почему бы и нет?
Я отстала от остальных за этими размышлениями и быстро побежала за товарищами, и бросилась сзади Алану на шею.
Он обернулся и на лице его был испуг медленно переходящий в восторг.
- Привет, - сказал он, целуя меня в нос.- Только больше так не делай, вдруг бы я успел кинжал достать, не зная, что это ты?
Я разорвала объятие и пошла рядом с ним не отпуская его руки.
Ферлан и Алан спорили, что лучше техника или колдовство.
Удивительно, как Алан живет в этом мире – мире детских сказок и безумных виражей фантазии.
- Магия лучше тем,- у Ферлана было безумно-глубокомысленное выражение лица. Мудрый старец на завалинке,- тем, что она…
- Прям из сердца! – влезла я.
Ферлан посмотрел на меня недовольно:
-… она – универсальна и униубивальна,- и расхохотался.
Алан закатил глаза.
- Ты, как я, не понимаешь шуток,- прошептала я ему на ухо.
- Некоторых шуток.
Я вздохнула.
И тут мы подошли к пропасти. Обрывалась дорожка. И синь блестела под солнцем. Катились яркие волны меж облаков.
Дениза нагнала нас.
Хмурыми глазами она смотрела на препятствие.
- Что будем делать? – спросила я у нее, осторожно заглядывая за край.
Дениза улыбнулась внезапно:
- Ответ в тебе.
Я схватила Алана за руку.
- Сначала его проведу.
Едва я собралась сделать шаг, как Дениза остановила меня:
- Подожди.
Она быстро подошла к Ферлану.
- Давай объединим наши силы.
Ферлан ухмыльнулся:
- А что ты мне за это дашь?
Дениза сжала руки в кулаки.
- Подзатыльник,- предположила я.
- Не-е согласен! – и Ферлан предусмотрительно отпрыгнул.
- Что тебе нужно? – сердито вопросила она.
Он шагнул к ней.
- Твоя дружба.
- Прости,- вздохнула Дениза.- Ты ее получишь, как только уберешься отсюда.
- Нет, - отрезал он.
- И еще твое доверие… - добавил он.
- Я… постараюсь,- произнесла она, и голос ее дрожал.
Любовь и дружба – сестры.
Они сплели пальцы. Солнце воскресало на грани неба и земли.
Древние слова тонули в сумраке.
- Arrate create iliuatte.- Сердце всего сущего благослови нас.
И затем Дениза начала читать заклинания, а Ферлан молчаливо сосредоточился.
И дорожка зазмеилась появилась на противоположной стороне берега. Теперь она была сиреневого света.
- Виват, королева,- и Ферлан ехидно склонился передо мной.Алан стиснул мою руку. Я закрыла глаза и увидела, узрела тот берег. Белизну снежных полей, пустыню светлой прохлады с голубоватыми прожилками голубизны.
Я шагнула. И приземлилось мимо дорожки.
Я проваливалась, проваливалась, проваливалась!
Я отпустила руку Алана и бросилась к краю дорожки, схватилась за мощенный камень.
А он, он тонул…
Едва я вылезла туда, я зацепилась ногами за край, и вытянула руку, помогая ему.
Просто Алану до оплота суши было гораздо дальше, чем мне. Мышцы кричали от напряжения, пока я вытаскивала его. Тут рядом с нами оказались Ферлан и Дениза. Оба бросились помогать мне.
Он легко подтянулся, стоило ему достать руками до берега.
Мои слезы разъедали кожу. Моя ошибка разъедала сердце.
Я проклинала себя, всеми известными мне словами, обнимая его.
Это так страшно… то, к чему могут привести ошибки…
Убить навсегда…
Он поднял глаза. В них отражались звезды его души.
- Ты не виновата,- прошептал он.
Я вздохнула, прижавшись губами к его лбу.