Боевики и впрямь дрогнули, хоть и едва ощутимо, так, что заметил это лишь сам Броум, но он тут же снова кинулся вперед, и вдохновленные его примером луговые кроты устремились за ним.
Боевики опешили и подались назад, растерянно озираясь по сторонам, потому что в это время в северном туннеле послышался какой-то шум. Крики, вопли, шарканье лап, рев прибывающих к месту боя кротов смутили даже Руна, обернувшегося, чтобы выяснить, почему поднялся такой гам, но тут его оттеснили назад его же боевики, устремившиеся прочь из грота, куда с воинственными криками и гиканьем ворвался отряд болотных кротов.
Во главе отряда был Меккинс, осыпавший неистовыми ругательствами как своих бойцов, так и боевиков Руна. Его передние лапы ходили ходуном в воздухе, словно ветви терновника под ураганным ветром.
— Бей мерзавцев! — закричал он. — Ну-ка, такие-сякие, задайте им жару, намните им бока!
Он ринулся вперед, и Броум с трудом поверил собственным глазам, когда увидел, кого привел на подмогу Меккинс: кроты и кротихи, крупные и маленькие, поджарые, проворные, которые дрались кто во что горазд, но делали это с таким пылом, что по сравнению с ними все прочие кроты казались вялыми и сонными.
Боевики отступили с той же внезапностью, какой отличались их атаки. Повинуясь холодным резким командам Руна, покрикивавшего: «Соблюдать порядок!» и «Не спешить!», и продолжая упорно сражаться, они наконец удалились, оттянувшись в сторону леса по туннелям, усеянным телами мертвых и раненых данктонцев.
На мгновение в гроте воцарилась тишина, оставшиеся в живых луговые и болотные кроты замерли, глядя друг на друга. Затем послышались возгласы радости и облегчения, Броум и Меккинс обменялись поздравлениями, а вокруг все звучали взволнованные голоса и смех, заглушившие стоны умирающих, а затем каждый из кротов, которым довелось взглянуть в лицо смерти, ощутил глубочайшую усталость, которая приходит с осознанием того, что бой закончился.
Но так ли это? Победные возгласы наконец затихли, и кроты, позаботившись о раненых, заснули почти все до единого, но Меккинса мучила тревога, возникшая в его душе еще в тот момент, когда Рун вдруг так внезапно увел своих боевиков из грота. Этому Руну нельзя доверять. За каждым из его поступков вечно что-нибудь да кроется. И если поначалу радость победы притупила сомнения, то по прошествии нескольких часов они вспыхнули с новой силой. Тревога не покидала его. Что-то тут не так. Но что именно?
— Думаешь, они вернутся сюда? — спросил Броум, который учел такую возможность и расставил часовых по туннелям, ведущим к лесу.
— Не знаю, — мрачно ответил Меккинс. — А вдруг они... только не это! — Он содрогнулся от ужаса, огляделся по сторонам, проверяя, нет ли неподалеку кого-нибудь из болотных кротов, а затем принялся созывать своих бойцов. Когда послышались его встревоженные крики, радостные разговоры в туннелях стихли.
Да, разумеется. Имея дело с Руном, всегда нужно ждать подвоха. О да, Меккинс прав, Руну доверять нельзя. Он отступил не из боязни потерпеть поражение, он просто мгновенно понял, какая ему представилась возможность при появлении такого множества болотных кротов в Луговой системе, и решил перебросить боевиков, пусть даже и усталых, в Болотный Край. Ведь там остались лишь родившиеся весной кротыши да немолодые самки — это было очевидно, — и он немедленно использовал блестящий шанс полностью уничтожить молодое поколение болотных кротов, что намного облегчит в дальнейшем задачу устранения их из системы... А что до истории Меккинса про эпидемию — будь она правдивой, болотные кроты не явились бы сюда в таком количестве.
И вот Меккинс вместе с тремя из самых сильных своих бойцов, опередив остальных, устремился к Болотному Краю: бегом по туннелю, на поверхность земли, позабыв о совах, по лугам и дальше, по травянистым склонам. Подстегиваемый жутким страхом, он несся сквозь ночную мглу, изо всех сил перебирая лапами, чувствуя, как леденеет от ужаса его сердце. Как же он сразу не догадался!
Вперед и вниз, в темные подземные ходы, где так тепло, но от этого не становится легче, и снова вперед, туда, где перед ними раскинулся Болотный Край, объятый странной тишиной. Вот они уже добежали до кромки леса и остановились, вслушиваясь в тишину в надежде обнаружить где-нибудь кротыша, которому вздумалось побродить, кротиху, которой не спится, — хоть какие-нибудь признаки жизни. Но нет, нигде и никого.
Затем, используя потайные ходы, они бесшумно подобрались к туннелям самой Болотной системы, и все самые страшные опасения Меккинса подтвердились: из проходов, в которых еще совсем недавно резвились, играя, малыши и судачили самки, до них донеслись грубые, резкие голоса боевиков.