— Целой системы? — прошептал Брекен.
Ребекка кивнула.
— Брекен, мне ничем не удалось им помочь. Все, что я им давала, не подействовало, и они умерли. А в том, что один из кротов остался жив, моей заслуги нет.
Внезапно рядом появился Меккинс.
— Ко мне пришли двое кротов из Истсайда, болезнь уже сеет смерть и там. — Он беспомощно пожал плечами. — Вы ведь уже поняли, что это такое, верно? Это чума, и никто не в силах с ней бороться, даже ты, Ребекка.
— Но Роза смогла бы... — сказала она.
— Не смогла бы, — решительным тоном перебил ее Меккинс, — так что забудь и думать об этом.
К ним тихонько подошел Босвелл, и все четверо погрузились в мрачные размышления о беде, которая на них обрушилась. Каждому доводилось слышать истории об эпидемиях чумы, но никто не знал о них больше, чем Босвелл. В свое время он читал «Системные Реестры» и два или три раза натыкался на места, где историческая летопись вдруг обрывалась, когда почти все летописцы внезапно погибали или оказывались сметены могучим вихрем событий, связанных с эпидемией. В таких случаях лишь одна последняя запись помогала догадаться о случившейся беде.
«На нас нахлынула волна мрака» — такой фразой заканчивалась одна из самых знаменитых Чумных Летописей. Она принадлежала последнему из оставшихся в живых летописцев системы, расположенной на западе, но ему не удалось завершить описание событий, так как он и сам вскоре умер. Почти то же самое произнес то ли Босвелл, то ли говорившие его устами обитатели Древней Системы, когда они с Брекеном оказались возле стены в Гроте Темных Созвучий.
Но знавший так много Босвелл понял, что ему нечего сказать.
Стоявшим вчетвером в туннеле кротам показалось, будто навстречу им стремительно мчится куда более могучий поток, чем тот, от которого пришлось.спасаться Босвеллу и Брекену, когда они угодили в сточную канаву, и смертоносные волны вот-вот обрушатся на них всей своей тяжестью. По прошествии нескольких часов из разных уголков системы одно за другим начали поступать известия.
— Пять обитателей Истсайда...
— Самка из Бэрроу-Вэйла...
— Трое вестсайдцев, двое кротов и одна кротиха...
Систему захлестнула волна паники, каждый боялся за свою жизнь. Все кинулись искать, куда бы им скрыться, отчаянно пытаясь придумать, как бы уберечься от беды, и, когда жители Болотного Края прослышали о том, что Ребекка находится у Меккинса, они принялись осаждать ее, моля о помощи: пусть она научит их какому-нибудь заклинанию, даст какой-нибудь талисман или целебную травку. Но чем чаще они обращались к Ребекке с просьбами, тем ясней она осознавала свое бессилие, ведь от чумы не помогали ни известные ей заговоры от болезней, ни травы.
На третий день Брекен с Босвеллом вернулись в Бэрроу-Вэйл, чтобы по крайней мере попытаться унять шишку. Меккинс не пожелал покидать собственные туннели и остался в Болотном Крае, а с ним и Ребекка, которая считала, что именно там ее помощь пригодится больше всего. К этому времени в системе от чумы погибло столько кротов, что оставшимся в живых уже не удавалось очистить туннели от трупов. Они валялись повсюду, распространяя вокруг себя зловоние: посреди проходов, в норах, на подступах к выходам и даже в тех местах, где рывшихся в земле в поисках червей кротов внезапно настигал беспощадный недуг.
По телам погибших, на которых имелись те же признаки болезни, что и у скончавшихся первыми чужаков, скакали блоки. По-прежнему стояла сильная жара, трупы разлагались быстро, и в воздухе повсюду витал удушливый смрад смерти.
По прошествии трех дней в системе не осталось ни одного крота, который мог бы порадоваться тому, что никто из его друзей и близких родственников не погиб. Одни лишились сестер и братьев, у других умерли соседи, и многих изумляло то, что сами они до сих пор живы. Но в некоторых местах — ближе к склонам и в отдельных районах Вестсайда — жертвой болезни пали лишь немногие, и жители других частей системы дивились везению тамошних обитателей, тщетно пытаясь доискаться его причин.
В последующие два дня эпидемия приутихла, посулив обманчивую надежду на лучшее, и жители Бэрроу-Вэйла, чья склонность взахлеб обсуждать происходящее и распространять всяческие слухи достигла предела, стали говорить, что беда миновала, и, хотя лишь одному Камню ведомо, почему она обошла их стороной, все же... Но на следующий день эпидемия вспыхнула с новой силой, только болезнь стала протекать несколько иначе. Чума, словно живое существо, поняла, что ей не удастся мгновенно сгубить всех кротов, и стала действовать медленно, приняв иное обличье.