В прошлый раз обязательными условиями призыва были возможность контроля человеческого тела и развитый разум. Выдернуть подобного духа в этот мир из ближайших планов стихий было не сложно. Но Марр воспользовался тем, что уже находился здесь, попадая под критерии призыва. И, похоже, кто-то из Владык духов не позволил моему призыву покинуть границы этого мира. Надеюсь, в этот раз у меня будет доступ к планам стихий, сомневаюсь, что кто-то из местных духов согласится лишиться тела или сосуда ради моего металлического подобия птицы. Да и я подготовил всё для тёмного духа, который с радостью готов покинуть свой стихийный план ради постоянного источника маны, за который не придётся сражаться. Можно было, конечно, попробовать и светлого, но с маной хранителя могут быть проблемы. Развитие Айбо с этой маной проходит весьма неспешно и каков будет итоговый результат неизвестно.
За финальной стадией моих трудов наблюдали Мия и Райя, которые к нашему подобию заднего дворика вынесли пару стульев и сидя на них смотрели за мной. Айбо тоже была здесь, сначала она обнюхивала и исследовала сосуд для духа, но, похоже, выяснив, что хотела, подошла ко мне и сидя у ног наблюдала за тем, как я при помощи маны создаю круг призыва. Основной критерий я вкладывал в полёт и понимание. Разум можно развить и со временем, а так лучше пусть будет привычный к полёту дух. Полёт обозначил заложенными образами птиц и сосуда, подготовленного для духа, а то откликнется дух, летающий в образе «облачка».
Я уже час поддерживал круг призыва. Марр в своё время, похоже, специально дожидался моего призыва, готовый откликнуться на него в любую секунду. Девушки уже явно скучали, а вот Айбо продолжала с интересом наблюдать. Обычная кошка давно бы потеряла интерес, она же, кажется, пытается понять мой круг и связь с планом стихий.
— Ооо. – вырвалось у меня, когда я почувствовал, что на призыв ответили.
Над кругом появился образ духа в обличии птицы, больше похожей на сокола, а вот форма крыльев с острыми перьями явно намекали на основное оружие духа. Наверняка уплотняет в них ману, превращая перья в лезвия и взмахом крыльев отправляет их в противника, либо же закрывается ими от атак. Понятно почему именно этот дух ответил на мой призыв. С подготовленным мною сосудом он довольно быстро освоится. Послал ему печать контракта с условием подчинения на десять лет, взамен даруя тёмную ману для его развития, которую он сможет черпать из Источника Бессмертного. Тот сразу согласился, и его основа духа тут же втянулась в подготовленный оникс. По металлическому скелету прошла волна маны активируя конструкты. Я открыл ему поток маны из своего источника, чтобы он смог забрать для себя максимум, который он был способен использовать. Девушки явно заинтересовались и встав со стульев подошли поближе. Дух понемногу осваивался с телом, с трудом поднявшись опираясь на крылья. Он попытался освоить непривычные для него габариты и ножки. Послал ему образы, как всё должно работать и подсказку о рунах левитации для облегчения полёта на первое время. Тот, похоже, был слишком горд, чтобы использовать их. Ну да, он же уже смог разок покорить небо своими силами. Через минут десять он уже освоился с тем, как передвигаться на ногах. А судя по тому, как его скелет начал покрываться иллюзией, принимая облик, в котором он явился на призыв, он нашёл конструкт иллюзий и понял, как он работает. Послал ему образ ворона, который стал прототипом для его сосуда. Полагаю, ему понравился образ, поскольку иллюзия начала меняться и перед нами оказался ворон-переросток больше метра ростом.
— Да уж, такого на плече не потаскаешь. – проговорил я, осознав, насколько он огромный.
— Зато не поздоровится тому, в кого он решит влететь. – захохотала Райя, разглядывая нашего нового соратника.
От духа прилетели образы, то были вопросы, что делать с теми, кто находился вокруг меня, закрывать их крыльями для защиты или же заклевать? На что в ответ он получил образы защиты и желание биться за них до последнего. Он, кажется, даже кивнул мне в ответ. Похоже, на мой призыв откликнулся довольно разумный дух.
На посланные мною образы, которые он мог бы распознать, означающие, есть ли у него или его вида имя, он сначала не понял, что я хочу. Но после того, как я послал ему образ кошечки, реагирующей на то, как я называю её по имени, он послал мне образ, как я обращаюсь к нему. Похоже, он предложил дать ему имя.
— Что ж, тогда… Я назову тебя Мун. – произнёс я, вспомнив имя довольно известного ворона и сократив его.