Несмотря на смерть товарищей, зверолюд держался стойко. Воспитание и отношение к смерти его народа учили воспринимать ее как неизбежность. Для детей Урсулы значение имели лишь обстоятельства смерти, а не она сама. Воины, следующие за своим вожаком, ушли достойно, а на большее не мог надеяться ни один зверолюд, посвятивший себя утолению вечного голода ненасытной и кровожадной Праматери.
— Может, вы еще и расскажете, что мы ищем? — Таллаг пристально посмотрел на Алектиса.
— Скоро сам увидишь, — снова уклонился от ответа пастырь, повернувшись к некроманту, задумчиво разглядывающему свой посох. — Тебе удалось осмотреться здесь?
— Если бы я это сделал, то мы вряд ли бы сейчас разговаривали. Я чувствовал Алиру и спешил, ориентируясь исключительно на это чувство. Иначе я заблудился бы в коридорах, — оторвавшись от своего занятия, Эгистес заметил, как Алира неотрывно смотрит на посох Фирота. Глаза девочки казались пустыми, а лицо сейчас походило на безжизненную маску больше обычного.
— Нам нужны архивы ордена Сидония Воздаятеля. Знаешь где они? — Не спеши, брат Гирион, — остановил рыцаря-защитника Алектис. — Мы ищем нечто иное и, возможно, колдун сможет нас провести. — Вряд ли, — покачал головой Эгистес.
— Но ты же знал, как открыть ворота! — Фалкон решительно шагнул к некроманту. — Знал про мою кровь!
— Это далеко не тайна, — пожал плечами колдун, выразительно посмотрев на Гранера Ласкнира и, видя, что старик его не услышал, сам повторил когда-то услышанные от него слова: — Сидониты — орден отмщения, кровавый орден. Неудивительно, что они ограничили доступ к своим тайнам. Ты один из немногих, в чьих жилах течет кровь тех, кто служил Воздаятелю. Остальных, благополучно, уничтожил твой собственный орден.
— Что? — глаза старого гиритца удивленно расширились.
— Ты же сам все видел во внутреннем дворе, — невозмутимо продолжил некромант. — Не мы первые, кому удалось добраться до обители Нерушимых Врат. Те, кто прибыл до нас, смогли открыть ворота, но оказались запертыми во дворе, не сумев пробраться в крепость. Естественно, что они со временем обезумели. Могу предположить, что кто-то решил, будто потомки сидонитов решили им отомстить и специально удерживают их во дворе, не позволяя войти в цитадель. Кто-то предложил убить изменников, кто-то воспротивился, остальное, думаю, легко представить самому.
— Это невозможно! — пылко бросил Гирион. — Наши братья никогда бы…
— Не все так праведны, как ты, рыцарь-защитник, — безрадостно улыбнулся Эгистес, погладив посох. — Если сомневаешься, просто вспомни то, что видел снаружи. К тому же я смог воспользоваться останками твоих братьев, что лишний раз доказывает то, что они пали. Ни одному некроманту, прежде, не удавалось взаимодействовать с телами храмовников. Я пробовал сделать подобное, когда мы шли к этой обители. Тела гиритцев не подвластны некромантии, но не тех, что остались лежать во внутреннем дворе обители.
— Должно быть какое-то другое объяснение! — не сдавался рыцарь-защитник, отказываясь верить в то, что его братья могли пасть до того, чтобы убивать невинных.
— Возможно, оно есть, — со вздохом произнес Алектис, устало потерев переносицу. — Но мы ничего не узнаем, если продолжим просто сидеть здесь. Нужно двигаться. Если эта обитель устроена также, как и большинство крепостей сидонитов, то архивы должны находится где-то на срединных этажах.
— Ищем лестницу? — Исель отошла от остальной группы и сейчас оглядывалась по сторонам.
Темные эльфы отлично видели в естественном мраке и ночью могли обходиться без факелов или заклинаний.
Осмотрев просторную залу с высокими потолками, Исель увидела два коридора, огибавшие огромную, в несколько десятков человеческих ростов статую закованного в броню красивого молодого мужчины. Он возвышался вдоль дальней стены, поражая своими размерами и искусностью скульптора, выточившего рыцаря из цельного куска мрамора. Положа руки на гарду широкого меча, лезвие которого упиралось в мраморный пол, мужчина взирал на раскинувшийся перед ним зал.
Не узнать бога возмездия — Сидония Воздаятеля было невозможно. Несмотря на то, что орден сидонитов упразднили, а их обители уничтожили, многие из изваяний божества не пострадали и были перенесены в храмы светлых богов. По бокам от Великого Воздаятеля, спускаясь с потолка, на пол ниспадали белоснежные стяги ордена, украшенные символом Сидония — алой латной сжатой в кулак рукавицей, усеянной острыми шипами — карающей дланью бога.