Вскинув руки, Кисара попыталась набросить на принца-демона формулы ослабления, но ничего не произошло. Символы не желали подчиняться ей и южанка потрясенно уставилась на свои ладони, не чувствуя прежнего дара.
— В этом состоянии ты не сможешь пользоваться силой демонолога, сестрица, — услышала Кисара голос Миаджи, исходящий откуда-то из глубин собственной душ. — Используй свои злость и страх. Мы, демоны, питаемся из этих источников.
— Но как? — растерянный взгляд Кисары скользнул по Штранризгару и замер на фигуре Аларда Дария.
Храмовник, упираясь из последних сил, громко воззвал к своему богу: — Воздаятель, дай мне сил для последнего деяния! — Алая дымка вокруг сидонита вспыхнула с новой силой и с пронзительным, чавкающим звуком язык принца демона лопнул. Захлебываясь кровью, Штранризгар сильнее сжал зубы и Алард Дарий припал на одно колено, почти раздавленный мощными челюстями.
Одна лишь мысль о том, что храмовник умрет прямо у нее на глазах, забилась в голове Кисары, словно птица в тесной клетке. Она всей душой не желала терять того, о ком мечтала всю жизнь.
Отчаяние, страх, злость и ярость сплелись в душе девушки в один горящий ненавистью комок. Он забился, стуча в такт ударам ее сердца, и устремился вперед, бесплотным призраком пройдя сквозь плоть заклинательницы.
Кисара и сама не поняла, как у нее в руках оказалась идеально ровная сфера бурлящего мрака. Сама тьма повисла над открытыми ладонями южанки и неистово закрутилась вокруг своей оси, словно требовала и жаждала чего-то.
— Да!.. Вот так!.. — одобрительный голос Миаджи прозвучал вновь. — Ты высвободила свою злобу, сестра, теперь просто направь ее и вели ей сокрушить то, что тебе ненавистно.
Повинуясь инстинктам и голосу демоницы, Кисара сначала плотно прижала темную сферу к груди, а затем одним резким движением швырнула ее в сторону Штранризгара. Промелькнув в воздухе, материализованные чувства Кисары совершенно беззвучно врезались в голову принца демона.
Южанка не сразу поняла, так ли тихо разорвалось ее заклинание или просто этот звук затерялся в диком вопле боли, который издал Штранризгар. От удара он запрокинул сильно дернувшуюся голову набок и Аренвир, от резкого толчка выпал из пустой глазницы, золотым лучом устремившись вниз. Кисара не смогла сдержать крика, когда поняла, что ее удар не слишком повредил могучему демону и скорее был для того неожиданным, чем опасным.
Но даже мгновения замешательства Штранризгара, вызванного атакой южанки, хватило для того, чтобы Алард Дарий, привыкший всегда сражаться до конца, мощным рывком распахнул пасть принца демона.
Оттолкнувшись ногами, храмовник проскользнул мимо смыкающихся острых зубов, в полете поймав свою алебарду и вонзив ее в основание длинной шеи Штранризгара. Увлекаемое весом храмовника лезвие легко вошло в задымившуюся демоническую плоть, вспарывая ее и скользя вниз, оставляя за собой страшную рваную рану из которой жутким фонтаном забила черная кровь. На уровне груди огромного демона, Алард Дарий вцепился рукой в его толстую шкуру и остановил свое оружие.
— Твой приговор — смерть! — Верховный лорд сидонитов вырвал Аренвир из плоти чудовища. — Отправляйся следом за своим братом!
Размахнувшись, Алард Дарий вогнал сияющую алебарду в тело демона, пронзив чего черное сердце. Столп света прожег тело непрерывно визжащего и захлебывающегося своим истошным криком Штранризгара насквозь и громадная туша покачнулась.
Издав последний предсмертный хрип, принц демонов начал медленно заваливаться набок, давя тела своих приспешников, что пятились под неистовым натиском воспарявших духом сидонитов.
Когда последние силы оставили Штранризгара и его уцелевший глаз окончательно потух, но рухнул на пол, похоронив под собой почти всех рыцарей Бездны. Оставшиеся создания Скверны, лишившись господина, падали один за другим, под ударами мечей храмовников.
Последнего рыцаря в костяной броне добил спрыгнувший с поверженного врага Алард Дарий, пробив его грудь Аренвиром.
Голова наблюдавшей за всем сверху Кисары закружилась. Силы стремительно покидали девушку, и заклинательница слишком поздно поняла, что крылья больше не держат ее. Не в состоянии даже вскрикнуть, она упала вниз, но не почувствовала боли.