Но сейчас чувства Кисары отличались от тех, что вопреки ее воле запечатались глубоко в памяти. Южанка ощущала нечто иное, чем эхо Бездны, зажатое между усиленных оберегами стен. Что-то темное и жуткое зарождалось внутри стоявшего перед ней дома.
Прочитав страх в глазах Кисары, Исель сбросила капюшон и взялась за лук. Натянув тетиву, темная эльфийка прицелилась в темнеющий дверной проем, ее брат поступил так же. Столпившиеся зрители обеспокоенно зашептались, инстинктивно отступив назад от обнаживших оружие незнакомцев.
— Намечается веселье? — хищно оскалившись, Таллаг развел руки в стороны и из его широких браслетов, охватывающих запястья, выступили длинные, похожие на когти лезвия. Зверолюд принял низкую боевую стойку и ожерелья из клыков и резных косточек на его бычьей шее едва слышно зашелестели.
— Вы чего удумали? — Фалкон нахмурился, поднимая молот. Гиритец — воин не обладал чутьем пастыря и недостаточно доверял южанке и ее предчувствиям, поэтому сразу же счел действия спутников опасными.
— Там внутри, — сделав над собой усилие, Кисара успокоилась. — Кажется, открываются врата…
Словно в подтверждение слов южанки из дома раздался громкий женский крик, переходящий в ужасный визг, плетью хлещущий по ушам. Мгновение и окна особняка разлетелись вдребезги. Волна темной энергии, сокрытая где-то внутри, выплеснулась наружу.
— Гирит, защити, — прошептал Фалкон, глядя, как черепичная крыша дома обрушивается.
Обломки досок и камня, крошки черепицы и облако пыли брызнули во все стороны, когда дом, словно взорвался изнутри.
Кисара слишком поздно поняла, что не успевает укрыться, как вдруг перед ней оказался Фалкон, закрывший девушку и ее друзей своей громоздкой фигурой. Широкая балка ударила храмовника в грудь, но тот даже не сдвинулся с места, когда дерево с треском сломалось о доспех.
По черному панцирю заколотили осколки камней и черепицы, один задел непокрытую голову рыцаря и рассек ему щеку.
Со всех сторон послышались испуганные крики, среди которых неприятно выделялись ужасные вопли боли — кого-то задело обломками. Таллаг, стоявший к Кисаре не так близко, как темные эльфы, ловко уклонился от булыжника, размером с его собственную голову, но от расколотого горшка уйти не сумел. Половина глиняной посуды, превратившаяся в размытое пятно, разбилась о лоб зверолюда, заставив того попятиться и по-собачьи затрясти головой.
Над бровью Таллага открылась рваная рана, и он раздраженно зарычал. Но его голос, так же как и голоса остальных, были едва слышны в грохоте, с которым обломки разрушенного дома колотили о мостовую, стены и окна других зданий.
Пыль едва прекратила разлетаться, прибиваемая к земле усилившимся дождем, а мусор и земля еще продолжали падать с небес, когда яростный рев заставил чудом уцелевшие стекла соседних домов задрожать, так же, как и души тех, кто находился поблизости.
Не проронив ни слова, Фалкон резко выпрямился, его глаза горели холодной решимостью, а руки, сжимающие молот напряглись.
Когда фигура храмовника немного сместилась, Кисара увидела вырастающий из под завала силуэт, чем-то напоминавший странное животное. Но в десятки раз больше.
Если у южанки и оставались какие-то сомнения, по поводу того, что именно не так с этим домом, то теперь они полностью развеялись. В подвале скрывался не демон, а тот, кто может его вызвать, вот почему храмовники не сразу почуяли неладное. Чтобы ни случилось внутри, но кто-то смог открыть врата в Бездну и призвать в этот мир одно из кошмарных созданий вечного мрака.
Огромное порождение Скверны запрокинуло уродливую морду и взревело, сотрясая, кажется, сами небеса. Оскаленная пасть с несколькими рядами кривых, но очень длинных зубов разверзлась, являя всем длинный язык, свисающий ниже массивной челюсти с костяными иглами бороды.
Шесть пар глаз демона, находящиеся в непрерывном движении, горели жаждой крови и он, опустившись на четыре когтистые лапы, больше походящие на стволы столетних дубов, сотканные из уродливой плоти и перетянутых пульсирующими жилами, взревел еще раз.
Окинув взглядом отвратительную фигуру, Кисара стиснула зубы — даже с помощью храмовников, справиться с подобным демоном будет непросто. Это, конечно, был не архидемон или же те, кто стоял немногим ниже в их сложной иерархии, о которой Кисара узнала от Миаджи, но и не обычное порождение Скверны.