Победитель великодушен. Он дарует бандиту жизнь и небрежно повторяет вопрос: «Как проехать в гостиницу?»
Бородач очень уж неохотно ведет героя к двухэтажной деревянной постройке и пытается бежать. Всадник настигает беглеца, заставляет следовать за собой…
«Может быть, хватит? — я начинаю нервничать, поглядываю по сторонам. — Наберись терпения! Возможно, самое интересное впереди…»
На экране появляется новый персонаж — хозяйка гостиницы. Она вся в слезах, набрасывается на бородача и требует, чтобы тот немедленно отпустил ее дочь. Оказывается, это главарь шайки, целых две недели он держит бедную девушку под замком.
Затворы сброшены, освобожденная красавица обнимает любимую мать и осыпает проклятьями главаря шайки. Герой не сводит с девушки восхищенного взора, он даже не заметил, как выскользнул из гостиницы опасный бородач… Ну и пусть себе! Разве это главное? Главное теперь — любовь!
Красавица и ее освободитель ведут долгий разговор взглядами. Потом — прогулка по саду, первые слова любви, первый поцелуй…
Комната, в которой красавица еще недавно томилась, превращается в лучезарный рай. Медленно, очень медленно герой освобождает от одежды свою возлюбленную, а затем медленно, очень медленно сбрасывает одеяние сам.
Два обнаженных тела бесстыдно сливаются…
Дальнейшие подробности интимной, сладкой возни заставляют меня, воспитанного на целомудрии, опустить глаза…
Когда я опять осторожно взглянул на экран, успел лишь прочитать: КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЕРИИ.
В комнате зажегся свет, и довольный Карл спросил:
— Понравилось?
Я помедлил с ответом.
— Нужно подумать.
— Думать нужно всегда. — Глава Карла померкли. — Остальные серии досмотришь потом. И обязательно напишешь рецензии. А теперь в музей! — скомандовал он. — Без знакомства с бюрократическими реликвиями я не могу допустить к выполнению весьма ответственных обязанностей. И вообще, цени, Чек, сколько трачу на тебя драгоценного времени. Надеюсь, пойдет впрок.
Осторожно, весь внимание, я последовал за Карлом. Он остановился около лифта, и я сразу догадался нажать кнопку вызова.
Медленно, словно издеваясь над терпением, опускалась кабина, и Карл торжественно вопрошал:
— Знаешь ли ты, Чек, где находишься?
— В лифте, — простодушно ответил я.
Карл скривился, будто сразу съел два лимона.
— В учреждении, — поправился я. — В очень солидном и уважаемом.
— Ответ однобокий. Учреждение, в раскладке моих интересов, на самом последнем месте. А что на первом? Прежде всего, мой дом. Здесь я живу, здесь проходят лучшие часы моей жизни. Второй чрезвычайно важный аспект: это моя крепость. Крепость — в полном смысле этого слова. Отсюда я слежу за границами своих владений, здесь рождаются необходимые оборонные и наступательные планы.
Уловив на моем лице недоумение, Карл снисходительно покачал головой:
— Да, Чек. Если тебе повезет, узнаешь больше. А полка, — он прищурился, — будешь заниматься буквоедством и постижением бюрократических тонкостей. Мне нужны хорошие бюрократы. В свое время, Чек, я сам был обыкновенным клерком. А теперь, как видишь, достиг желанных высот. Давай, Чек, дерзай: слово за тобой.
Я и раньше догадался, что несколько этажей находятся под землей. Однако лифт стал опускаться ниже; я понял, что Карл нажал черную кнопку с надписью «1-й этаж», и мы попадем сейчас в самое глубокое подземное помещение.
Лифт как будто не хотел останавливаться. Карл устало прислонился к стенке и, скрестив руки на груди, молча изучал меня. Иногда губы его вздрагивали — похоже, Карл усмехался. Мне было не по себе, я с трудом выносил эту пытку, уставившись в угол.
— Я понял, — вдруг сказал Карл, — почему о моем фильме ты не отозвался положительно. Ты шокирован подробностями.
Я согласно кивнул, и Карл, довольный, улыбнулся.
— Такова, Чек, правда жизни, от нее не скроешься. Зритель должен видеть всю подноготную, иначе не поверит в игру, не скажет: да, так было на самом деле. Тонкая штука, Чек!
Остановка. Мы вышли в широкий ярко освещенный коридор. Высота над головой приличная — потолок еле угадывается.
— Не правда ли, грандиозно? — спросил Карл. — В этом коридоре и самолет пролетит. Заодно уж похвастаюсь… — Он поманил меня ленивым жестом руки и показал на железные ворота. — Открой!
Я пожал плечами — под силу ли?
— Дави на рычаг и толкай.
Ворота открылись легко, обнажив металлические стеллажи с ящиками и мешками.
— Обрати внимание, — засветился Карл, — как ровно, аккуратно уложено продовольствие. Ты правильно догадался — это склад. Но склад не простой, автоматический. Если нужно, соответствующий механизм доставит продукты на мою кухню, а если нужно — на улицу.
— ?!
— Да, на улицу, в кузова машин. Кормить солдат, или на случай перебазировки. Видишь щитки? За щитками кнопки. Стоит их коснуться — за считанные минуты поступят наверх тонны продовольствия!
Карл приблизился к ближайшему щитку, осторожно потрогал и с гордостью произнес:
— Сработает безотказно! Скажу не хвастаясь, кое-что в этой системе изобрел я. Мне даже присудили премию, разумеется, секретную, поскольку объект имеет оборонное значение… Ну все. Закрывай ворота, а то за целый день до музея не дойдем!
Я соединил створки и щелкнул затвором.
— Теперь ты много знаешь, — усмехнулся Карл, — и стал опасным… Смотри у меня! — он шутливо погрозил пальцем. — Все, что ты видел, не должно тебя волновать. Предназначение твое другое.
Позади осталось несколько железных ворот, прежде чем я увидел дверцу с крупной надписью: «Административно-бюрократический музей».
— Мое детище и моя слабость, Чек, — оживился Карл, увидев, с каким вниманием я прочитал надпись. — Кто-то собирает марки, кто-то отжившие автомобили, кто-то — паровозы, а мое хобби — старая канцелярия. Когда я, бывший клерк, соприкасаюсь с ней, душа моя как бы очищается, я по-настоящему волнуюсь, взлетаю на небеса… Но не только для меня польза! Каждый служащий должен знать историю делопроизводства, иначе какой же ты клерк!.. Ну, ну, вперед, нас ждут интересные экспонаты!
Дверца легко открылась, и мы очутились в небольшом помещении. Лозунг под потолком приглашал: «Добро пожаловать! Твой путь в Иносферу прекрасен!»
Иносфера — и музей? Никак не вяжется… Видно, я что-то серьезно недопонимаю…
А музей действительно необычный. Каждый канцелярский предмет был во много раз увеличен и как бы утверждал свою исключительность, неповторимость, взывал к особому вниманию и любви.
Сразу у входа, на полированной подставке, красовалась двухметровая скрепка. Выполненная из нержавеющей стали, она матово светилась изящными изгибами и гладкой поверхностью.
Обыкновенная канцелярская кнопка выглядела «летающей тарелкой». Конусообразное жало, идеально заточенное, — ни дать ни взять космическая антенна. Подсветка снизу усиливала впечатление «иноземности»: сильный свет тонким лучом пробивался ввысь, и казалось — гигантская кнопка висит на этом луче.
Неизгладимое впечатление производил дырокол. Вначале не поймешь, что за хитрое, сложное сооружение перед тобой, и только приглядевшись, вникнув в предназначение отдельных деталей, изумленно воскликнешь: «Да ведь это аппарат для производства дырок!»
А сколько всевозможных папок и скоросшивателей! С завязками и без завязок, с креплениями и без креплений, с приспособлениями и без приспособлений.
В прозрачном шкафу, для всеобщего обозрения, выставлен плод незаурядной выдумки: рабочий костюм бюрократа. Цвет — поразительно фиолетовый. Нарукавники с кружевами составляют одно целое с рукавами, вместо пуговиц — скрепки оригинальной конструкции. Сбоку, на пиджаке, на удобном месте, приторочена макательница для смачивания пальцев с целью быстрейшего переворачивания страниц.