Итак, настоящее... часть 1
Некуда подорваться, некуда воспарить.
Кукольник - в резервации, не с кем поговорить.
Не с кем махнуть по сотке, не с кем рвануть в бега.
Кукольника кроссовки переживут снега.
Открой глаза, Оленька. Давай же.
Какой яркий свет, он режет и выжигает.
Не бойся, Оленька.
Тело не слушается, ну, ничего! Больше воли, заставь его подчиниться!
Эти пальцы совсем закоченели, но это не беда, Оленька. Чувствуешь? Уже можешь указательными пальчиками шевелить!
Все будет хорошо! Борись, не сдавайся!
Сделай вдох, воздух тебе поможет. Он такой сладкий. Как сухо во рту. Это мелочи, Оленька. Еще напьешься, успеешь. Теперь все будет хорошо!
Онемевшие мышцы жутко болят, но пора вставать. Вставай же, Оленька!
Низкий бортик, падение. Какие-то крики, переходящие в визг. Сфокусируй взгляд. Видишь врата? Скорее к ним, торопись.
Они уже знают, Оленька.
Ноги не слушаются, но ты их подчинишь. Скорее, Оленька, скорее!
***
Звонок на пульт дежурного. Полицейский мгновенно отреагировал:
- Полиция, слушаю. Ребенок убежал, понял, спокойнее. Адрес? Где? Что значит встала и... Вы знаете куда звоните? Да-да, конечно, сейчас наряд определю. За вами. Чтобы больше неповадно было дурью маяться. Номера ваши записал, ждите штрафа. До свидания.
***
- Здесь, - ткнул пальцем в карту Дмитрий Шевченко.
- Полчаса езды, - резюмировал Константин Лапин, сидевший за рулем. - Далеко не уйдет, учитывая состояние. Внимание! - сказал он в рацию. - За мной, место определено. Не отставать.
Колонна из четырех внедорожников рванула с места.
- Четвертый вброс в нашем районе за этот месяц, - задумчиво проговорил Денис Вилков. - Чтобы это значило? - он многозначительно посмотрел на Дмитрия.
Тот пожал плечами.
- Ничего не значит. Совпадение.
- У братьев в других регионах как дела обстоят? - спросил Лапин.
- Все стабильно, без эксцессов, - отозвался устало Шевченко, уставившись в окно. - Сделаем все быстро, и луна в нужной фазе как раз завтра.
- Предчувствие плохое, - поежился Денис. - И такая частота явлений...
- Хватит, - прервал его Константин. - А то накаркаешь еще.
- Действуем как обычно. И послезавтра будем вновь свободны, - заключил Дмитрий.
* * *
Кукольник сочиняет, кукольник подчиняет, кукольник починяет рваных марионеток. Этот парик негоден, этот костюм не в моде, этот нормально, вроде, только вот кукол нету.
Кукол всё время нету, куклы идут по свету, куклы не любят веток, бьющих их по лицу. Куклы дружат не с теми, куклам метели стелют, куклы уносят время, время идет к концу.
Не единожды для себя отмечал Грезин, что хуже реальности бывают только сны. Именно для него, ибо засыпая, он утрачивал некоторую часть контроля за своими «особенностями». Это было похоже на то, как если бы по телевизору вдруг стали показывать передачу, которую видеть не хочешь, а ты в свою очередь без единой возможности хоть как-то ее прекратить.
Дима тяжело дышал, будто только после десятикилометрового марш-броска. Выругался, но это уже скорее было традиционным заклинанием, которое, не пойми как, помогало блокировать видения на неопределенный промежуток времени, чем простым выражением некоторого негодования.
Конечно, не так страшна была утрата контроля как такового. Сами видения, черт бы их побрал, были только на одну тематику. О том, что он так старался спрятать, а по возможности просто похоронить. Раз и навсегда.
Соберись, сказал он, отвесив себе солидную пощечину. Дима восстановил дыхание и пружинисто соскочил с кровати. А после холодного душа и думать забыл обо всем.
Пока кофеварка пыхтела над ароматным напитком, Грезин успел сделать утреннюю разминку. Налив кофе и усевшись за кухонным столом, он взглянул на свои наручные часы. Шесть часов утра. Глубоко вдохнул бодрящий аромат и сделал пару глотков. Теперь явилась другая тревожная мысль.
Чем сегодня заняться?