— Он в Америку едет!..
Взволнованно перешептывались люди. Начались приготовления к чтению Торы. Я скосил глаза в сторону, смотрю — стоит, и хотя он прятал лицо под шапкой, я заметил слезы. Вдруг он, взглянув на круглые часы, висевшие над входными дверьми, решительно направился к выходу. Я, подталкиваемый непонятным любопытством, неожиданно для самого себя последовал за ним.
На улице было светло и шумно, стоял обычный день, и в уличной сутолоке ослабло и потускнело только что испытанное светлое чувство потрясения. Боясь потерять его из виду, я шел за ним, сам не зная для чего. Спустившись в метро, мы оба — «охотник» и ничего не подозревавший «преследуемый» — вышли у «Красных ворот». Не упуская его из виду, я дошел с ним до какого-то двора, где он и пропал. Объятый любопытством, я остановился в растерянности… И пока я стоял и гадал — куда же он делся? — из тех же ворот на улицу вышел молодой элегантный мужчина. «Господи! — я глазам своим не поверил. — Да ведь это он и есть!» И я снова последовал за ним, уже не в силах остановиться.
Основательно покружив, мы оказались на Манежной площади, и вскоре я очутился в здании университета. Теперь, как вы понимаете, мне уже, действительно, некуда было отступать. Я следовал за своим «объектом» по извилистым коридорам. Прозвенел звонок, и он, не сбиваясь с темпа, открыл какую-то дверь и вошел в аудиторию. Прежде чем он закрыл за собой дверь, я успел заметить, что около ста студентов, все как один, поднялись со своих мест.
— Кто это? — спросил я стоявшего рядом человека. В его глазах мелькнуло удивление. Еще бы! Не узнать одного из светил отечественной математики! Так вот, оказывается, какие тени прокрадываются порой в синагогу!..
В который раз я листаю старые книги, и предо мной оживают страницы прошлого… Сто лет назад, во времена «хаскалы»[86], почти каждое, даже самое забытое местечко со своими евреями, было затянуто в водоворот битв, от которых искры летели во все стороны. Воинственно настроенная молодежь — и хасиды, и митнагдим[87] — вышла на улицы, объявив беспощадный бой мракобесию и фанатизму. Прошли десятилетия, но борьба продолжалась… Помнится, наше местечко буквально полыхало в огне тогдашних сражений! Но, слава Богу, все утихло и улеглось, мрак отступил. А метла Октября начисто вымела все лишнее и навела порядок в этих глухих углах. Ушли в прошлое поколения, и в пейсах, и без них, да и кто сейчас это знает!.. И только немногие оставшиеся в живых помнили еще старый язык и прежний быт.
На второй день праздника Шавуот я снова отправился в синагогу, чтобы помолиться за миллионы душ наших погибших соплеменников… И я снова увидел его в вагоне метро, в том же вчерашнем «наряде», и шапка по-прежнему закрывала половину лица… А после я не раз встречал его в синагоге по праздникам. И мне начало казаться, что мы живем с ним на одной улице, и чуть ли не в одном доме… А не в одной ли квартире? И не я ли сам это и был?..
1946
Бремя имени
нашего друга, учителя математики Соломона Ефимовича, родился сын. Как говорится, мазаль тов[88]! Шалом, наследник, продолжатель рода! Надо сказать, что Соломону долго не везло по этой части. Но не подумайте, что это ему было не под силу. Ибо уж кто-кто, а он мог производить этих младенцев сколько душе угодно, хоть одного за другим. Просто он долгие годы оставался убежденным холостяком, хотя кружил при этом головы женщинам направо и налево. Бедняжки порхали вокруг него, очарованные его серыми глазами и неистощимым остроумием. Короче говоря, Соломон Ефимович был великим дамским угодником, любезным с теми, кто не шел дальше охов и ахов под луной, и уж, конечно, исключительно обходительным с теми, чей любовный пыл не знал границ. И все же он ни за что не хотел расставаться с положением холостяка, за которое держался с завидным упорством. Но однажды друзьям и близким это надоело, они сговорились найти ему невесту, и нашли прелестную девушку Шейну. Но увы! Грянул сорок первый, и сватовство не состоялось. И только после того, как отгремела война, молодые встретились. К счастью, дело на сей раз увенчалось успехом. А после свадьбы у них подозрительно скоро появилось на свет дитя. Ну, а теперь, как говорится, ближе к делу! Ибо мы, можно сказать, только теперь и переходим к сути нашего рассказа.
Так вот, в тот день, когда у Соломона родился сын, он отправился домой с работы пешком. Расстояние это было немалое, обычно он добирался до дому в три приема: на трамвае, метро и снова на трамвае.
86
87