— Сядь! — бросил мне следователь, когда я поднялся. Следователь ковырял в зубах спичкой, Вайсфиш докуривал свой «Казбек». Внутри у меня все клокотало, но внешне я оставался спокоен. В ту и в последующие ночи следователь интересовался только моими рассказами. Но это была наша, так называемая ночная жизнь. В дневное же время я упражнял ногу, ухитряясь делать это так, чтобы не заметил надзиратель. Благо, мне теперь было чем заполнить тянувшееся, как резина, тюремное время. Предо мной стояла определенная задача, теперь все мои помыслы занимал Вайсфиш да моя правая нога. Вот поднялся «глазок» — это надзиратель интересуется, не заснул ли я, чего доброго! Но я тут как тут, мои глаза послушно устремлены в его сторону. «Глазок» упал, тюремщик ушел, а я продолжил упражнения. Так, день за днем, неделя за неделей, я тренировал ногу и наконец пришел день, когда я решил, что можно действовать. Нога, подчинившись моей воле, научилась проделывать самое невероятное. Я смог зарядить ее своей яростью, и она мгновенно, по первому же моему знаку, выбрасывалась вперед…
Той ночью все произошло быстрее, чем я мог представить. Когда этот подонок вошел, я встал. Я понял, что вся моя жизнь сконцентрировалась в моей правой ноге.
— Здравствуй, Сережа! — и в тот же миг я молниеносно ударил его в пах. Он тотчас же согнулся, и я успел заметить, как он неестественно побледнел, открыв рот. Следователь, опешив, вскочил с места. Вбежал солдат и поволок меня в карцер. И только по тому, как долго болели после пальцы у меня на ногах, я понял, с какой силой ударил его!
Через пять дней меня выволокли из карцера и повели на допрос. Следователь, как всегда, сидел, погрузившись с головой в кипу бумаг.
— Ну? Будешь говорить по-русски или снова позвать твоего Вайсфиша?
— Вайсфиша!
— Сволочь! Ты за это поплатишься! Вайсфиш в больнице!
Меня удивило, что следователь произнес это без особой злобы, не меняясь в лице и не брызгая слюной. И даже не делая страшных глаз.
— А! — обрадовался я. — В больнице? Давайте протокол! Теперь можно и по-русски поговорить!..
Прошли годы, с тех пор утекло много воды, пришли новые люди, исчезли старые, и у каждого оказался свой собственный путь, уготованный ему одному.
Ушли в прошлое долгие годы лагерей, где вьюжные ночи сменялись яркими сполохами на северном небе. Многое было в моей жизни — набитые людьми бараки, каторжная работа, отчаяние и надежды, но в то же время было и много душевного тепла от друзей по несчастью… Слава Богу, мы дождались своего часа, настали новые времена…
Однажды, прогуливаясь как-то вечерком по улице, я увидел его. Но нет, не тот уже гусь был Сергей Владимирович, изменили переводчика новые времена! Я даже с трудом узнал его! Согбенный и потухший, он шел неспеша, опираясь на палку.
— Шалом, Сергей! — крикнул я. Его мышиные глаза на миг остановились на мне, и вдруг он резво повернулся и побежал, припадая на ногу и стуча палкой по асфальту. На меня напал приступ смеха, я прямо-таки зашелся, а он все бежал… Мимо проходила старушка, она остановилась, поглядела на меня и, перекрестившись, поспешила прочь.
1960
Примечания
Адар — шестой месяц года по еврейскому календарю. Приходится на февраль-март.
Адонай — одно из имен Бога в иудаизме.
Альгвасил — судейский, а также полицейский чин в Испании.
Альтнойланд — см. Герцль.
Амалек — амалекитяне — племя кочевников, обитавшее в Негеве и враждовавшее с Израилем со времен скитания в пустыне вплоть до начального периода царства. Амалекитяне были первыми врагами, с которыми Израиль столкнулся после перехода через Красное море. Это имя стало именем нарицательным, служившим для обозначения злейших врагов еврейского народа.
Аман — см. Пурим.
Арон-кодеш — шкаф для хранения свитков Торы.
Ахад-ха-ам (псевдоним, означающий «один из народа», настоящее имя Ашер Гирш Гинцберг; 1856, Свира, Украина — 1927, Тель-Авив) — еврейский писатель-публицист и философ. Жил в Одессе. Его произведения сыграли огромную роль в развитии еврейской мысли, в становлении современной литературы на иврите и послужили одним из решающих факторов интеграции процессов возрождения еврейской национальной культуры и восстановления еврейской государственности.
Аш Шолом (1880, Польша — 1957, Лондон) — еврейский писатель и драматург. Писал на идиш. Связал мир литературы на идиш с главными течениями европейской и американской культуры.