– Почему Сатир? – Я оторвался от чтения.
– Старый, а все никак не уймется. На Территориях же разрешено многоженство – вот он и содержит гарем. Четыре жены, как и положено в Коране[83]. Самой старшей – двадцать пять, младшей – семнадцать. Периодически меняет – любит свежатинку, – благо у мусульман процедура развода более простая, чем у нас – сказал трижды «талак» – и все… Правда, ради справедливости надо сказать – от него они уходят не только в том, что на них надето[84]…
– Какого же хрена он связался с террористами? Чего ему не хватает…
– Видите ли… – Иван Иванович снял свои очки, аккуратно положил на стол. – Тот, кому ведомо будущее, может неплохо зарабатывать на этом. А Сатиру ведомо будущее – и он выигрывает при любом раскладе. Если мы остаемся на Восточных территориях единственной и неограниченной властью – он зарабатывает деньги за счет страховки, игры на нефтяных ценах и всего прочего. Если же сюда приходят британцы или Восточные территории получают независимость – он становится патриотом, тайно спонсировавшим освобождение от ига неверных. Сатир – это кошелек местных исламистов, самый крупный в регионе. Если мы оставим их без денег, тем самым нанесем им больший удар, чем если бы мы провели массовые аресты…
– Когда?
– Чем быстрее – тем лучше. Время бежит быстро – чем быстрее мы будем действовать, тем меньше возможностей, что кто-то остановится и подумает над тем, что происходит…
– Где он живет?
– В основном – в Борж эль-Бражнехе, там у него квартира. Есть у него и дом в Маании… «Фонтенция» – может быть, слышали?
– Охрана?
– Есть, и очень серьезная. К нему не подобраться – по крайней мере, так считается…
Бред… Одно из того, что я точно знал, – что подобраться можно к кому угодно…
– Мы можем идти? – спросил я и за себя, и за Али…
– Можете. И… господин Воронцов… – вдруг сказал Иван Иванович, когда я был у самой двери, – будьте осторожны…
Тогда я еще многого не знал. Только потом я понял, что выбирал в качестве первой цели муллу Джималя Иван Иванович не случайно. Это первый раз – ты уничтожаешь мразь, которая по совести жизни и не заслуживает. А потом – когда уже не первый – идет совсем другое. Но отказаться – когда не первый раз – уже невозможно…
Бейрут, квартал Метн
Дорога на Баальбек
16 июня 1992 года
– Едут!
– Понял… – Скорчившись на заднем сиденье тесного, взятого напрокат седана, я приготовил видеокамеру.
Мы стояли на самом выезде из города – слева от нас были улицы христианского квартала Метн, справа – шоссе на Баальбек и дальше – в долину Бекаа. Только что, выжимая из машины все возможное, мы обогнали кортеж, и, пока он пробирался по извилистым улицам центра, мы уже были здесь. Все, кто ехал в долину Бекаа, пользовались этой дорогой, ибо она была недавно отремонтирована. Современное шестиполосное шоссе поднималось по горному склону и уходило за перевал на Баальбек и дальше – на Захле. Движение по нему было весьма интенсивным…
Только глянув на кортеж Бакра, я понял – противник на сей раз серьезный. По-настоящему серьезный, без дураков! Тот, кто организовывал охрану, знал, что делает…
Только идиоты покупают для охраны бронированные внедорожники – это широко распространенное заблуждение, и за него уже немало охраняемых персон поплатилось жизнью. Делать надо по-другому.
Три автомобиля – абсолютно одинаковых с виду! В данном случае – три сверкающих черным лаком «Майбаха» – очень популярной в Бейруте марки лимузинов. Никто не знает, в какой именно автомобиль сядет хозяин, да и в дороге машины постоянно меняются местами, будто наперстки у наперсточника на базаре. Только эта нехитрая мера снижает шансы на успех покушения втрое!
Машины пронеслись мимо на скорости, максимально допустимой для этого шоссе – водителей сдерживали не правила движения, а опасность сорваться с трассы. Весь видеоролик, мной отснятый, занял секунд пятнадцать – и он пополнил коллекцию, где было уже восемь таких же. Еще немного – и можно монтировать фильм под названием «Жизнь Абу Бакра»…
– Ты базар хорошо знаешь? – спросил я Али.
– Неплохо…
– Поехали…
Бейрут, район Шия
Рынок
16 июня 1992 года
Тому, кто хочет действительно узнать, что такое восточный базар, советую ходить на него с проводником – желательно местным и обязательно умеющим торговаться. Только тогда вы узнаете, что такое истинный восточный базар, что там на самом деле можно купить (по факту – все) и за какие цены. Восточный базар, даже если он находится под суперсовременной крышей из поляризованного стекла, как в Бейруте, все равно остается восточным базаром – местом, где можно как приобрести неземное удовольствие, купить товар за полцены – так и расстаться с кошельком, а то и с жизнью. Запах восточных пряностей кружит голову, блеск небрежно вывешенных на дверях лавок золотых цепей и браслетов затуманивает разум, аромат наргила[85] пьянит и манит. Тут и в самом деле не обойдешься без спутника, который сохраняет трезвую голову и здравый рассудок сам и не позволяет их терять тебе…
83
Правоверный может иметь до четырех жен, но только в том случае, если он сможет их содержать материально и… скажем так, не обходить вниманием ни одну из них.
84
По законам ислама, если муж разводится с женой, то она уходит от него только в том, что есть на ней. Теперь понятно, почему на Востоке женщины навьючивают на себя золото и бриллианты килограммами?