Случайность! Простая случайность, что мы оказались здесь, что встали в этом самом месте, что бульвар здесь изгибается и можно просматривать стоящую у ограды толпу метров на триста. Но этой случайностью надо воспользоваться…
— Али! — я пихнул своего друга в бок
— Что?
— Двадцать метров справа! Пацан с видеокамерой! Не оборачивайся, смотри мельком…
Али достал из кармана мобильный телефон, поднес к уху — хотя тот не звонил — совершенно естественно повернулся в нужную сторону…
— Вижу!
— Берем его! Осторожно!
— Понял!
Но «взять» было не так то просто — для начала нужно было высвободиться от напирающей толпы — а она стояла у ограды уже рядов в шесть-семь, напирая так, что трудно было дышать…
На военном причале басовито взревела сирена, знакомый сигнал тревоги донесся до нас, резанул по нервам. Моряки рубили концы, сразу несколько кораблей готовились к экстренной спасательной операции, хотя спасать там было уже явно некого…
— Эй, любезный!
Проталкиваться приходилось локтями и кулаками, народ стоял плотно и не желал отступать ни на дюйм. Кто-то, видимо возмущенный моим толчком, попытался схватить меня за одежду, затрещала ткань. Уже слышались резкие свистки в разных местах — городовые пытались навести порядок, а то чего доброго и затопчут кого насмерть в такой то давке. Совсем рядом через напирающую толпу пробивался Али…
— Где он?
Я заполошно глянул по сторонам, судорожно вдыхая воздух — в толчее и вздохнуть нормально было нельзя — и вдруг заметил этого пацана. Держа видеокамеру за ручку, тот улепетывал со всех ног по направлению к консульству САСШ…
— Вон он!
Преследовать его на машине было делом безнадежным — движение плотно встало. Рассчитывать можно было только на свои ноги. На бегу пацан оглянулся, увидел нас и припустил еще быстрее…
Мир сузился до тоннеля, в конце которого виднелась дергающаяся спина улепетывающего со всех ног мальчишки с видеокамерой. Хорошо что весь народ столпился у ограды и бежать было легко — в другое время я непременно сбил бы кого-нибудь с ног. Впрочем, легко было бежать и пацану…
Черт, да что он, двужильный что ли…
Впереди уже была Бир Хасан, на которой движение не встало. Внезапно, мальчишка ужом проскользнул между машин и бросился в один из переулков, по другую сторону дороги…
Вот сволочь!
Делать было нечего — я запрыгнул на капот стоящего у самого тротуара шикарного белого Майбаха, с него перепрыгнул на крышу какой-то малолитражки. Сзади негодующе заорали…
Да отвяжитесь вы все!!!
Али опережал меня метров на семь, он каким-то образом перебрался на другую сторону улицы еще раньше. Пробежав еще метров сто, мы нырнули в тот же переулок, что и пацан — и едва не нарвались на пулю!
Спасло нас только то, что стрелял пацан плохо — он занял позицию метрах в двадцати пяти от начала переулка за баком с нечистотами. Али вбежал в переулок первым — впереди громыхнуло, противно свистнула пуля. Я бросился на землю, перекатился, выхватил Браунинг. Впереди снова грохнуло — стрелял уже Али…
— Не стреляй! Живьем! — сердце колотилось как сумасшедшее, легкие горели огнем — живьем брать!!!
Пацан, поняв, что у него ничего не вышло, бросил пистолет и бросился бежать по переулку. Мы бросились за ним — если бы он нас не поджидал с пистолетом, шанс уйти у него был бы. Сейчас — нет.
Переулок резко повернул на девяносто градусов, выходя на Бир Хассан. Пацан проскочил поворот, даже не сбавляя скорости — в конце концов, он был молодым и юрким, скорее всего выросшим здесь и знающим каждый закоулок. Я едва не поскользнулся на нечистотах — но устоял на ногах…
Маленький гаденыш, чтоб его…
На этом повороте араб отыграл у нас метра три, не меньше — сейчас его от нас отделяло метров двадцать. Пронесшись как ветер по переулку, он выскочил на Бир Хасан, в два прыжка пробежал тротуар, выскочил на проезжую часть…
Удар!
Словно в замедленной съемке мы видели, как бампер развозного фургона поддел мальчишку и отправил на другую сторону дороги. Прямо под колеса мусоровоза…
— Полиция! Сыскная полиция!
Кричал Али — я молча, засунув за пояс пистолет и тяжело сопя, растолкал уже собравшихся вокруг зевак, грубо оттолкнул водителя мусоровоза, упал перед пацаном на колени. С первого взгляда понял — дело дрянь. Грудная клетка раздавлена в хлам, осколки ребер скорее всего проткнули легкие, наверняка и позвоночник сломан. В углу рта пузырилась кровь…
Глянул в глаза — и чуть не отшатнулся. Столько ненависти, ярой и ничем не обоснованной я еще не видел, если бы взглядом можно было бы убивать — я бы упал замертво рядом с ним.
— Ты слышишь меня? — я говорил по-русски, потому что арабский почти не знал — кто тебя послал?! Кто заставил снимать!? Кто дал пистолет?! Скажи мне! Кто?!
Пацан мокро закашлялся, выхаркивая кровавые сгустки.
— Скоро всем… вам… кяфирам… конец… Аллаху Акбар…
— Что?! Кто тебя послал?! — глаза пацана уже закатились…
Совсем рядом истошно взвыла полицейская сирена. Надо уходить…
Одним рывком я поднялся на ноги, шагнул в сторону, выглядывая, где упала видеокамера…
— Позвольте, милейший — какой-то господин средних лет цепко схватил меня за руку.
— Отвяжись — я резко рванул руку на себя, выводя его из равновесия, локтем другой руки почти без замаха зарядил в челюсть. Бросился в образовавшийся на секунду проход в окружающей нас толпе, на ходу поддел локтем в живот еще кого-то…
— Держи! Полиция! Держите его!
Но я уже вырвался из толпы. Видеокамеры на дороге не было…
— У него пистолет! — истошно завизжали сзади…
А вот это уже хреново… Надо уходить, если захомутают городовые, это позор будет…
Рванулся, выскочил на тротуар. Решил, что оторвусь на следующем перекрестке, там двухуровневая развязка и движение такое, что. Пробежал метров сто — и остановился как вкопанный, как будто натолкнулся на невидимую стену. Впереди тормознула полицейская машина, перекрывая мне дорогу…
Делать было нечего — я метнулся в узкий, ведущий непонятно куда проулок, заставленный машинами. Если это тупик — а тупиками заканчивалось немало бейрутских улиц — то я попался…
— Садитесь!
Я остановился, взглянул — незнакомая молодая дама приветливо махнула мне рукой, приглашая в машину. Обернулся — полицейские пыхтели уже метрах в пятнадцати от меня, а совсем рядом была приглашающе распахнута дверца автомобиля. Ни говоря ни слова я ввалился в салон, тяжело дыша…
— И часто вы устраиваете забеги с полицейскими? — иронично поинтересовалась моя спасительница, когда мы выезжали на Корниш, машиной она, кстати, управляла очень и очень… изрядно. Не по-женски…
— Как приходится, сударыня… — слегка отдышавшись, начал я — надеюсь, вы не принимаете меня за банального воришку…
— О, отнюдь, сударь… Банальные воришки не носят за поясом автоматический Браунинг…
Меня словно дернуло током — вот ведь глазастая чертовка. Посмотрел на нее — внимательно, впервые с того момента, как сел к ней в машину — и обомлел…
Даже не знаю, как описать то, что со мной сталось. За все время в Санкт Петербурге, в других местах я много чего повидал… но красота моей спасительницы не шла ни в какое сравнение с тем, что я видел. И сердце биться перестало — вот более-менее точное описание моего состояния…
Незнакомка кажется, поняла, что со мной происходит и едва заметно улыбнулась… даже ухмыльнулась довольной такой ухмылкой…
— Извините, сударыня, за доставленные вам неудобства…. - залепетал я, лихорадочно придумывая, что же мне сказать
— Что же вы так смутились — саркастически осведомилась дама — впрочем, вы имеете шанс на мое прощение. Если расскажете, что с вами произошло — женское любопытство не дает мне ни секунды покоя…
И что говорить? Правду? Если бы еще слова вспомнить — вылетели у меня из головы, абсолютно все…
— Видите ли, сударыня… Я прогуливался… по набережной… когда местный парнишка… украл у меня… видеокамеру… Я за ним погнался… Но полицейские приняли за вора меня… вот такая вот коллизия…