— На брифинг зовут.
— Куда??? — не понял стоящий рядом со мной Олег.
— Типа, на сходняк. Перетереть за места в конвое, время выезда и прочие вопросы.
— Если на сходняк, то надо идти, — сюсюкавший карапуза Олег, передал не желающее спать потомство жене и нежно поцеловал ее в щёку.
Не видел бы, никогда не поверил, что этот «душка» всего пару часов назад был готов вырвать кадык другому человеку.
На «брифинге» точный, страдающий отдышкой мужик, в новеньком камуфляже, пытался донести до разношерстной толпы порядок и режим следования в колонне.
Мужик говорил исключительно на американском наречии английского, и через это был не понят доброй третью подопечных.
К концу речи, у меня сложилось стойкое ощущение, что мужик в камуфляже зачитывает нам порядок движения походной колонны из устава иностранной армии.
Вы только не подумайте, я не против уставов.
Я категорически за.
Потому как это хоть какая–то система.
Но вот исполнение.
Н–да.
С учетом, сухого сезона и более продолжительных суток они собираются проходить по двести пятьдесят — триста миль в сутки.
Лично я ставлю на двести пятьдесят, вот только не миль, а километров.
А что будет, когда у кого–то сломается машина или кончится топливо? Еще не выезжая из города, я уже вижу десяток кандидатов на поломку в течении первых суток.
Ан нет, у нашего охранения, этот момент продуман. Топливо и поломки это не их проблемы. Конвой идет дальше.
Есть хорошая поговорка о шерифе и проблемах индейцев. Вот это как раз наш случай.
— Про что бакланят? — не выдержал иностранной тарабарщины Олег.
— Если кратко, бакланят за то, кто, где едет, когда дежурит, и сколько стоит охрана этих чудесных парней.
— И как высоко ценят себя эти чудесные парни?
— А мне без разницы. Я платить не буду. Ты я полагаю тоже.
— Хм, а как поедем?
— Отпустим колонну километров на десять вперед и поедем позади. Ночевать будем вместе с ними.
— У этих славных парней, как ни крути пулеметы на Хаммерах. А ты сам рассказывал — за городом беспредел совсем не редкость.
— Так и у нас кое–что найдется, не хуже. Завтра утром увидишь. Тебе понравится.
— Ты полон сюрпризов, — Олег посмотрел на меня словно бы оценивая заново.
Сета вокруг Хамви, начала приобретать осмысленный характер. Те кто готов был отдаться под охрану «Славных парней» столпились около машин. Выходцы из латинской Америки, сбились в сою кучку в стороне от гринго. А часть народа вообще рассосалась по своим делам.
В испанском я пока слабоват, но по–всему латино склонялись к мысли ехать самостоятельно никому ничего не платя.
И в этом они правы — три–четыре десятка машин и почти две сотни человек из которых полсотни мужиков, могут организоваться во вполне жизнеспособный конвойчик.
— Олег, я уехал грузить Ниву и запас воды на Степаныча. Ближе к вечеру, как с этим закончу, зайду сюда. Выясню, чем тут все закончилось.
Олег задумчиво кивнул и, не прощаясь, ушел к своей машине.
В этот последний вечер в Порто–Франко мне чертовски хотелось чего–нибудь этакого. Чего–то такого, что еще долго не попробую.
Отставив в сторону пиво и мясо, я придвинул к себе литровую миску мороженого.
Еще бы, как говорит Олег, — Весло побольше.
Ну да ничего, справлюсь и десертной ложечкой. Зато не простужусь.
Ворочаясь на спальном мешке, расстеленным между приготовленных к погрузке баулов с самым ценным.
В голову упорно лезут мысли — это не предусмотрел, это мог сделать лучше, это забыл купить в дорогу, А если топлива не хватит? Или воды?
Разумом я понимаю, что обычный мандраж перед дорогой. Но заснуть мешает. Еще и Муха сопит под носом.
Порто–Франко
32 число 02 месяц 17 год.
Мощный дизель бронемашины лязгнул, заводясь, и застучал ровнее по мере прогрева. Когда прогреется, вообще, как довольный кот муркать будет.
Плотный завтрак съеден. Вещи погружены. Ключ от номера брошен в ключницу на пустом ресепшене.
Зи–Зу еще затемно умчался в порт. Его шхуна сегодня уходит с грузом переселенцев на Шанхай.
Здоровяк Йонкер гремит посудой, помогая на кухне. Даже вредная шимпанзе Афродита и та куда–то пропала.
Обидно блин.
С другой стороны, чего я хочу? Мы лишь капля в мутном потоке переселенцев. Этот город забудет о нас еще до того, как осядет пыль, поднятая нашими машинами.