Пан засуетился вокруг своего стола, собирая какие-то записи. Сейчас он больше, чем когда-либо, походил на одержимого-растерянный, с трясущимися от волнения пальцами.
Цивилизация дельфинов! Ай да профессор! Любопытно будет полюбоваться.
И снова увидел Карагодский немигающие глаза своих подопытных, и что-то вроде страха шевельнулось в душе - а вдруг...
Карагодский неохотно встал с уютного кресла, оправил костюм, пригладил волосы перед зеркалом. "Я хочу, чтобы человек перестал смотреться в зеркало и прихорашиваться..." Чудак.
- Иван Сергеевич, если это не такая уж большая тайна, то куда мы все-таки плывем?
- Это не тайна.
Пан, наконец, собрал свои бумаги.
- Это не тайна, Вениамин Лазаревич. Я сам не знаю. Нас ведет Уисс.
Профессор снял с дверной ручки галстук и, сунув его в карман, открыл перед Карагодским двери.
Фрэнк Хаксли томился от безделья. Он ждал вызова диспетчера и не уходил из дежурки. Вызов почему-то запаздывал. Бек, не разделяя нетерпения командира, спал в кресле сном праведника. Пилоты резерва разбрелись по Базе кто куда.
Изучив улыбки девушек всего мира на потертых обложках журналов, Фрэнк окончательно скис. И поскольку он не знал тоника более действенного, чем сопереживание с любимым героем, он вытащил из комбинезона бобину с заветной лентой. Уже переключив видеофон на "воспроизведение" и поставив запись, пилот заколебался было, глянув на Бэка. Но решив, не без оснований, что помешать сну помощника может только атомный взрыв, он с бьющимся сердцем включил фильм.
"Межзвездный вампир" - полоснула по экрану надпись, и Фрэнк Хаксли перестал существовать...
...Аборигенка затаилась в густой, пряно пахнувшей листве. Ее мучил страх. Грязно-коричневые смрадные тучи едва не задевали верхушку дерева. Тяжелым душным покрывалом колыхались они над лесом, и дрoжащий свет едва просачивался вниз. Было жарко, воздух, насыщенный испарениями и стойким запахом гнили, был неподвижен, и неокрепшие легкие, казалось, вот-вот лопнут, не выдержав судорожного ритма дыхания.
Встрепенувшееся ухо уловило приближающийся хруст. Через минуту хруст превратился в треск ломающихся огромных деревьев.
- Межзвездный вампир...
Задрожала земля, дерево, на котором сидела аборигенка, резко качнуло. Огромная колеблющаяся горa мышц проползла рядом, оставив за собой широкий прямой коридор в джунглях. Внезапно она замерла, и над верхушкой дерева закачалась отвратительная приплюснутая голова...
Надо было спасаться. Прижавшись к стволу, неслышно проскальзывая сквозь путаницу лиан, оставляя на острых колючках клочки кожи, аборигенка спустилась вниз. Ее спасла собственная неуклюжесть: у самого низа она поскользнулась на содранной коре и едва не свалилась в топь. В тот же миг у горла лязгнули страшные челюсти, и продолговатая голова пронеслась над нею, испачкав чужой кровью.
Аборигенка хотела метнуться назад, но застыла, парализованная. ужасом, - дорога назад была отрезана.
С трех сторон протяжно ухала непроходимая топь, а между ней и спасительным гнездом громоздился враг, Он стоял, пружиня на непомерно больших грязных ла- пах, а маленькие передние мелко дрожали, готовясь схватить добычу.
И вдруг что-то произошло. Чудовище взвыло и прыгнуло. Раздался страшный грохот и топь качнулась. Громадное тело, содрогаясь, провалилось куда-то. А рядом с аборигенкой на бревне стоял вездесущий Гарри - в золотистом облегающем скафандре без шлема, с дымящимся бластером в мускулистых руках.
- Ax! - сказала аборигенка и упала Гарри на грудь.
- Ах!..
Кто-то схватил его за плечо. И Гарри, стараясь не испугать аборигенов Цереры, вылезших из джунглей посмотреть на труп межзвездного вампира, медленно повернулся.
- Очнешься ты, наконец?
Фрэнк Хаксли уставился на Бэка, не понимая и не принимая его слов.
- Командир, да проснись же. Вызывают нас.
- Куда?
- Как куда - за косяком. Сами напросились.
Динамик громкой связи орал: "Экипажам "Фдайфиш-131", "Флайфиш-НСЬ, "Флайфиш-15" и "Флайфиш-89" явиться немедленно в главную рубку за получением инструкций. Перед вылетом получить разъяснения у дельфинолога Штейна. Вылет через полчаса. Экипажам "Флайфиш-131"...
- Подожди, Бэк. Там что-нибудь случилось?
- Не знаю, шеф. .Говорят, дельфины взбунтовались. Угнали косяк, и теперь надо его разыскивать...
Хаксли снял наушники и сладко потянулся. Он с сожалением взглянул на видеофон, все еще горящий кровавыми красками, и заключил:
- Надоело это все: дельфины, косяки. Нет на старушке Земле романтики, давно нет...
- Сами напросились, - бубнил Бэк, захлопывая дверь дежурки. - Никто нас не заставлял...
6. ПРЕРВАННАЯ ПРЕЛЮДИЯ
Центральная лаборатория, или, как величал ее Пан, "операторская", располагалась на полубаке. Три стены и потолок были сделаны из прозрачного, почти невидимого поляризованного стекла, и большой, суженный к носу зал казался выдвинутой в море площадкой. В хорошую погоду боковые стены и потолок убирали, и лаборатория на самом деле превращалась в площадку, защищенную от встречного ветра и взлетающих из-под форштевня брызг только плавным выгибом передней стенки.
Сейчас были убраны только боковины, а потолок, в толще которого по мельчайшим капиллярам пульсировала цветная жидкость, превратился в желто-зеленый светофильтр.
Впрочем, ослепительную улыбку Гоши, молоденького капитана "Дельфина", не могли погасить никакие светофильтры. Он небрежно бросил под козырек два пальца и лихо отрапортовал Пану:
- Шеф, все нормально. Координаты-36 градусов 10 минут северной широты и 25 градусов 42 минуты восточной долготы. Лоцман требует отдать швартовы у этого каменного зуба. Жду приказаний.
Первую неделю плавания - первого Самостоятельного плавания после окончания мореходного училища Гоша провел в неприступном одиночестве на капитанском мостике. ЕГО новенький китель вспыхивал Там с восходом солнца и гас на закате.
Через неделю гордое одиночество приелось общительному капитану. Его немногочисленная команда - штурман-радист, механик и два матроса - сама знала, что ей делать, штормы проходили стороной, приборы работали безукоризненно, и вот позади осталась ленивая зыбь Черного моря, узкое горло Босфора и утренним маревом встало Мраморное море, проутюженное аквалетами, а они шли и шли, минуя шумные порты, в стороне от сутолоки обжитых морских трасс.
Словом, вторую неделю бравый "кэп" провел на верхней и нижней палубе. С видом суровым и занятым он бесцельно слонялся среди своего налаженного хозяйства, искоса наблюдая за суматошными буднями "ученой братии". Ученые оказались отличными ребятами, и поэтому однажды капитан не выдержал, снял китель и фуражку, засучил рукава и стал помогать аспиранту Толе опускать за борт какую-то замысловатую штуковину, похожую на большого ежа.
Но окончательное "падение" капитана произошло в начале третьей недели, когда он впервые переступил порог "операторской". То ли тамошние чудеса, то ли карие глаза Нины были виной, но с тех пор штат центральной лаборатории увеличился на- одного добровольного ассистента.
Вот и теперь Гоша был первым, на кого наткнулись Пан и Карагодский, едва открыв дверь операторской.
- Стоп! Назад помалу, - в тон Гоше ответил Пан.Сначала обстановку. Что это за остров?
- Остров? - Гоша презрительно сощурился. - Вы считаете это островом, шеф? Да этого камушка нет, наверно, даже в лоции. А название... Впрочем, сейчас скажу точно.
Островок на самом деле был неказистый. Даже не островок, а невысокая конусообразная скала, сверху донизу поросшая темно-зеленой непролазной щетиной колючих кустарников и травы, из которой робко тянулись редкие кривые стволы дикой фисташки, кермесового дуба и земляничного дерева.