-- Сражаться, -- ответила Юдоль.
Капитан скривился, словно укусил кислое яблоко, сказал:
-- Не дурите.
Противно хрустнув шеей, толстяк вскинул руку. Та начала распухать, пальцы согнулись под неестественным углом, щелкнули. Из тыльной стороны ладони показались десятки тонких щупалец, медленно, словно в замедленной съемке, устремились к нам.
-- Нет! -- закричал Капитан.
Чернильный сгусток ударил его в спину. Лицо тут же разгладилось, а в глазах исчезла жизнь. Тяжело выдохнув, старик повалился на дорогу, словно куль с мукой. Кожу заволокла искрящая паутина. Из заплечной сумки вывалились разноцветные стеклянные сосуды и колдовские металлические шары. Некоторые из склянок разбились, наполнив воздух едким запахом кислоты.
Между тем, щупальца, вырвавшиеся из руки жирдяя, впились в грудь модератора. Страшный страдальческий крик разорвал мертвую тишину. Терновый попытался оторвать с себя чужую плоть, но та поглощает его на глазах, обвивает грудь и живот, тянется мерзкой пузырящейся массой к горлу.
Я подскочил, взмахнул саблей. Лезвие обрушилось на щупальца и... Ничего. Отдача болью отозвалась в руках. Ни на миллиметр не порезал плоть толстяка. Та словно сделана из металла.
Не теряя времени впустую, Юдоль пригнулась, ловко уклонилась от брошенного черного сгустка, схватила один из металлических шариков Капитана и кинула в сторону стариков. Заклинание тут же активировалось. Ярко полыхнул зловеще-красным огонь, что, кажется, объял разом весь мир. Головы магов взорвались кровавым фонтаном, ошметки мозгов разбросало по стенам домов. Тела мягко, безвольно повалились в придорожную пыль.
-- Бежим! -- закричала Юдоль.
Нет. Я не могу...
Щупальца потащили модератора к толстяку. Терновый продолжает орать, бьет ногами по каменным плитам, оставляя после себя слизь.
Я должен ему помочь.
-- Бежим же, Полудурок! -- взмолилась Юдоль.
Нельзя. Город же разрушат. Игроки превратятся в дегро... Нет, никак нельзя...
-- Полудурок!
-- Я Одиссей! Так меня зовут!
С этими словами рванул к огромной туше. Главное -- отбросить чувства. Отросток порвал плащ на плече жирдяя и устремился копьем на меня. Я растворяюсь в битве. Дыхание вырывается горячее, злое. Меч становится продолжением руки. Тело напряжено. Нельзя! Меня! Остановить!
Лезвие сабли ударилось об отросток, я резко отскочил влево, едва не поскользнулся на камнях, но вновь кинулся в бой. В голове бьется одна мысль: умру-умру-умру-умру... Мир болезненно сжался и растворился в сражении. Существуют только я и жирдяй. И пускай тот лыбится сколько влезет, пускай пытается убить -- я до тебя все равно доберусь, урод.
Едва не напоровшись на отросток, ударился плечом о фонарный столб. Попятился. Щупальца, будто змея, кинулась на меня. Под этим натиском сложно выстоять. Едва успеваю отскакивать. Пот выдает глаза, мешает сосредоточиться!
Кувырок вправо. Обманный выпад. И -- лезвие сабли хищно блеснуло, обрушилось на отросток. Чудо! Из глубокой раны потекла вязкая черная кровь.
Не давая времени чудовищу опомниться, я побежал к нему.
Модератор потерял сознание. Тело усыхает, становится частью толстяка.
Я всадил саблю в плоть жирдяя. Кожа беспомощно лопнула под ударом, погружая клинок всё глубже и глубже в себя. Я попытался дотянуться до амулета. Огромная бесформенная рука оттолкнула меня и повалила на землю.
Брови толстяка удивленно поползли вверх, не веря в то, что игрок смог ранить его. Рана тут же затянулась.
-- Ты сдохнешь, -- заверил я. -- До тебя еще доберусь, сука.
Тот пожал плечами, впитывая в себя модератора. От Тернового осталась лишь испачканная одежда на дороге.
Затем с невероятной ловкостью для своей комплекции жирдяй прыгнул на крышу дома. Посыпалась черепица на каменные плиты.
Я проиграл.
-- Ты как? -- спросила Юдоль, осматривая меня.
-- Синяки.
-- Не крутись. У тебя плечо вспорото.
-- Лучше осмотри Капитана.
Она тяжело вздохнула.
-- Паутина так и не сошла со старика. Плохи наши дела... Одиссей.
Я ничего не почувствовал от того, что Юдоль назвала меня по имени. Словно так всегда и должно быть.
-- Толстяк поглотил амулет.
-- Надо уходить из города, -- сказала она. -- Скоро здесь станет жарко.
-- Куда? И мы бросим остальных соклановцев? Верзилу, Болтуна, Капитана, Гоблина?
-- У нас нет выбора. Время поджимает.
Я замотал головой.
-- А ты бы хотела, чтобы тебя оставили в погибающем городе?
-- Да.
-- Ты лжешь.
Юдоль зло уставилась на меня.