-- Одиссей, мы уже ничего не сможем сделать. Пожалуйста, перестань плакать, иначе я сама разрыдаюсь тут.
Юдоль больше не храбрится, маска стервы и мужиковатой бабы спала.
-- Дети... -- хотел было продолжить я, но не смог. Горло сдавило невидимым обручем.
Она села рядом со мной, тоже прислонилась к стене и посмотрела на огонек свечи.
-- Не думала я, что всё так закончится, честно говоря, Одиссей. Ну, у нас есть хотя бы один день. Неплохо ведь, да?
-- Наверное.
Навалилась страшная усталость, ощутил себя древним измученным стариком. Радует хотя бы, что в подвале ничего неслышно, иначе бы просто свихнулся. Хватит на сегодня ужасов.
-- Тебе бывало когда-нибудь хуже? -- спросил я охрипшим голосом.
-- Наверное, да. В детстве. После землетрясения дом, в котором жила с матерью, рухнул. Два дня провела под завалами, пока спасатели не вытащили. Веришь -- даже не поцарапалась. До сих пор отчетливо помню, как было страшно. Пытаешься отодвинуть плиты, но ничего не получается. Дышать трудно из-за пыли.
-- Тебе, наверное, неприятно это рассказывать?
Она махнула рукой, улыбнулась кончиками губ.
-- Уже всё равно. Мы с тобой уже никогда не увидимся.
-- Хотел бы и я поделиться чем-нибудь сокровенным.
Юдоль бережно коснулась кончиками пальцев моей щеки.
-- Давай трахнемся? -- предложила она.
-- Что?
-- У нас есть день. Почему бы и нет? Это единственное, что нам остается.
Тяжело сглотнув, я смутился, чувствуя, как начинают гореть щеки. Её пальцы нежно скользнули по моим ушам, оставляя после себя приятное покалывание.
-- Я...
Юдоль не дала мне договорить и поцеловала. Её губы мягкие и теплые. Жар опалил меня, будто упал в горячую воду.
-- Если ты делаешь это, чтобы успокоить меня, то...
-- Замолчи, пожалуйста.
Она села на мои колени, обняла. Я захотел вновь заплакать от избытка чувств, схватил в обе ладони её лицо и начал жадно целовать. Она ответила жарко, от её прикосновений загорелись шея и грудь. Ощутил, как распухает в штанах. Я погрузился в пьянящую бездну. Не заметил, как исчезли плащ, роба, сапоги, а затем и штаны. В отличие от Юдоль её раздеваю неумело, пальцы едва слушаются, поэтому она мне помогает.
Жадно захватил губами её соски, те приподнялись под моим языком. С трудом себя контролируя, я застонал. Юдоль обвила руками мою шею, поцеловала жадно. Она погрузилась в меня и начала медленно-медленно двигать бедрами, постепенно убыстряясь. От волны удовольствия закрыл глаза. Наши тела слились, и все беды, все ужасы отошли на второй план. Остались лишь восторг, страх и облегчение -- странный коктейль чувств.
Я положил Юдоль на спину, крепко прижимая к себе
-- Быстрее, -- зашептала она мне в ухо, а затем легонько укусила мочку.
Задышал часто, с хрипами. Оргазм наступил слишком быстро. Я вздрогнул, ощущая на подбородке обжигающее дыхание. Спина выгнулась дугой. Мир взорвался снопом ослепительных брызг.
Я повалился на бок, но Юдоль из рук не выпустил.
-- Прости, -- сказал я. -- Получилось слишком быстро... Я...
Она положила кончик указательного пальца мне на губы.
-- Помолчи, пожалуйста. И поцелуй меня еще раз.
Она заснула мгновенно, кутаясь в мой плащ. Я же не могу сомкнуть глаз и пялюсь в потолок. После секса чувствую себя опустошенным. Но это приятная опустошенность. Юдоль сделала всё возможное, чтобы мы оба расслабились.
В абсолютной тишине так легко забыться. Свеча почти догорела, и скоро подвал погрузится в абсолютный мрак. Но мне нестрашно. Ни капли.
Интересно: сколько сейчас времени? Наступило ли утро? Впрочем, под куполом все равно не разобрать.
Мне отчего-то важно сейчас увидеть солнце. Погреться в его лучах, подставляя руки и лицо. Как мне поступить? Сопротивляться бесполезно. Даже если повезет и доберусь до купола, дальше идти некуда. Наверняка сработает какое-нибудь хитрое заклинание и от меня останется лишь горсть пепла, что развеет ветер. А если воспользоваться склянками старика? Нет. Тоже глупость. Я даже не знаю, как они срабатывают и зачем нужны.
Остаётся только одно.
Предать.
Предать Верзилу, Юдоль, Капитана, Болтуна и Гоблина. Вспомни, дурак, их лица. Вспомнил? Молодец. Ты обречешь их не только на страдания, но и выкинешь из игры. Но! Всегда есть "но". Они вернутся в реал невредимыми и богатыми. По крайней мере, не будут ни в чем нуждаться, как говорил Шут. И если на Верзилу и Болтуна мне начхать, то на Юдоль, Капитана и Гоблина -- нет.
Я стиснул челюсти, злясь на себя.
Проклятье! Хватит ли денег Юдоль, чтобы выкупить дочь из рабства? А сможет ли Гоблин спасти жену? А Капитан выживет без игры? Что будет с ним? И теперь предположим, я отказываюсь помогать Искусственному Интеллекту. Просто предположим. И нас всех ждет медленная, мучительная деградация. И никаких денег. Печальная концовка. И для группы, и для меня.