1. Главная
  2. Книги
  3. Моэм Сомерсет Уильям
  4. Бремя страстей человеческих [параллельный перевод] [Of Human Bondage-ru]
  5. Страница 111
Выбрать главу
Лекции Куно Фишера стали для Филипа введением в философию. He had a practical mind and moved uneasily amid the abstract; but he found an unexpected fascination in listening to metaphysical disquisitions; they made him breathless; it was a little like watching a tight-rope dancer doing perilous feats over an abyss; but it was very exciting. Обладая практическим умом, он с трудом разбирался в абстракциях, но неожиданно почувствовал интерес к метафизике; порой у него захватывало дух: эти упражнения напоминали ему канатоходца, показывающего опасные трюки над пропастью,- так это было увлекательно. The pessimism of the subject attracted his youth; and he believed that the world he was about to enter was a place of pitiless woe and of darkness. Пессимизм шопенгауэровской философии покорял его молодой ум; он поверил, что мир, в который он готов вступить, был юдолью безысходной скорби и мрака. That made him none the less eager to enter it; and when, in due course, Mrs. Carey, acting as the correspondent for his guardian's views, suggested that it was time for him to come back to England, he agreed with enthusiasm. Тем не менее он горел желанием вступить в этот мир, и, когда миссис Кэри написала ему по поручению опекуна, что пора возвращаться в Англию, он с радостью согласился. He must make up his mind now what he meant to do. Теперь ему предстояло решить, кем он хочет стать. If he left Heidelberg at the end of July they could talk things over during August, and it would be a good time to make arrangements. Если он уедет из Г ейдельберга в конце июля, они смогут в августе обсудить его дела, а осенью он начнет устраиваться на новом поприще. The date of his departure was settled, and Mrs. Carey wrote to him again. День его отъезда был уже назначен, когда он получил новое письмо от миссис Кэри.
She reminded him of Miss Wilkinson, through whose kindness he had gone to Frau Erlin's house at Heidelberg, and told him that she had arranged to spend a few weeks with them at Blackstable. Она напомнила ему о мисс Уилкинсон, благодаря которой он попал в дом фрау Эрлин; мисс Уилкинсон собиралась погостить несколько недель в Блэкстебле. She would be crossing from Flushing on such and such a day, and if he travelled at the same time he could look after her and come on to Blackstable in her company. Она должна сесть на пароход во Флашинге в такой-то день, и если он тронется в путь одновременно с нею, то поможет ей в дороге и они приедут в Блэкстебл вместе.
Philip's shyness immediately made him write to say that he could not leave till a day or two afterwards. Застенчивость заставила Филипа сразу же написать, что он выедет не раньше чем через два дня после мисс Уилкинсон.
He pictured himself looking out for Miss Wilkinson, the embarrassment of going up to her and asking if it were she (and he might so easily address the wrong person and be snubbed), and then the difficulty of knowing whether in the train he ought to talk to her or whether he could ignore her and read his book. Он представлял себе, как он будет ее разыскивать, как неловко ему будет подойти к незнакомой женщине и спросить, она это или не она (так легко было ошибиться и услышать в ответ грубость), как трудно будет решить в поезде, надо ли поддерживать с ней разговор или можно не обращать на нее внимания и читать книгу.
At last he left Heidelberg. Наконец он простился с Гейдельбергом.
For three months he had been thinking of nothing but the future; and he went without regret. Последние три месяца он думал только о будущем, а потому уезжал без сожаления.
He never knew that he had been happy there. Он так и не понял, что был там счастлив.
Fraulein Anna gave him a copy of Der Trompeter von Sackingen and in return he presented her with a volume of William Morris. Фрейлейн Анна подарила ему "Der Trompeter von S?ckingen"[*24], а он оставил ей на память томик Уильяма Морриса.
Very wisely neither of them ever read the other's present. Но оба они были люди разумные и так и не попытались прочесть эти книги.
XXXII ГЛАВА 32
Philip was surprised when he saw his uncle and aunt. Увидев дядю и тетю, Филип был удивлен.
He had never noticed before that they were quite old people. Раньше он не замечал, что они такие старые.
The Vicar received him with his usual, not unamiable indifference. Священник встретил его с обычным - впрочем, в меру дружелюбным - равнодушием.
He was a little stouter, a little balder, a little grayer. Он еще больше потолстел, полысел и поседел.
Philip saw how insignificant he was. Филип теперь знал, что дядя - человек ничтожный.
His face was weak and self-indulgent. Черты его лица говорили о безволии и самовлюбленности.
Aunt Louisa took him in her arms and kissed him; and tears of happiness flowed down her cheeks. Тетя Луиза нежно обняла Филипа и расцеловала его со слезами радости.
Philip was touched and embarrassed; he had not known with what a hungry love she cared for him. Филип был тронут и смущен; прежде он не сознавал, как горячо она его любит.
"Oh, the time has seemed long since you've been away, Philip," she cried. - Время тянулось без тебя так медленно,- сказала она сквозь слезы.
полную версию книги
~ 111 ~