Выбрать главу
He fell asleep. Он забылся. But when he awoke next morning it was to the clanging of a bell, and the first thing his eyes saw was the green curtain of his cubicle. Но наутро его разбудил звон колокола, и, открыв глаза, он увидел зеленую занавеску своей спальни. XII ГЛАВА 12 As time went on Philip's deformity ceased to interest. Время шло, и хромота Филипа перестала вызывать интерес. It was accepted like one boy's red hair and another's unreasonable corpulence. Ее уже не замечали, как рыжие волосы другого мальчика или противоестественную тучность третьего. But meanwhile he had grown horribly sensitive. Но Филип стал чудовищно мнительным. He never ran if he could help it, because he knew it made his limp more conspicuous, and he adopted a peculiar walk. Он по возможности старался не бегать, зная, что тогда его увечье заметнее, и выработал особую походку. He stood still as much as he could, with his club-foot behind the other, so that it should not attract notice, and he was constantly on the look out for any reference to it. Он привык стоять неподвижно, пряча уродливую ногу позади здоровой, чтобы не привлекать к ней внимания, и вечно с тревогой ожидал насмешек. Because he could not join in the games which other boys played, their life remained strange to him; he only interested himself from the outside in their doings; and it seemed to him that there was a barrier between them and him. Не участвуя в играх других ребят, он был выключен из их жизни. На все, что волновало их, он мог смотреть только со стороны; ему казалось, что между ним и его товарищами - непреодолимая стена. Sometimes they seemed to think that it was his fault if he could not play football, and he was unable to make them understand. Иногда им казалось, будто он сам виноват в том, что не играет в футбол, а он не мог им ничего объяснить.
He was left a good deal to himself. Он часто бывал предоставлен самому себе.
He had been inclined to talkativeness, but gradually he became silent. От природы общительный, Филип постепенно сделался молчаливым.
He began to think of the difference between himself and others. Он начал задумываться над тем, что отличает его от других ребят.
The biggest boy in his dormitory, Singer, took a dislike to him, and Philip, small for his age, had to put up with a good deal of hard treatment. Самый рослый мальчик в дортуаре, Певун, его невзлюбил, и щуплому для своих лет Филипу пришлось немало от него вытерпеть.
About half-way through the term a mania ran through the school for a game called Nibs. Посреди семестра всю школу охватила мания игры в "перышки".
It was a game for two, played on a table or a form with steel pens. Играли двое, сидя за столом или за партой, стальными перьями.
You had to push your nib with the finger-nail so as to get the point of it over your opponent's, while he manoeuvred to prevent this and to get the point of his nib over the back of yours; when this result was achieved you breathed on the ball of your thumb, pressed it hard on the two nibs, and if you were able then to lift them without dropping either, both nibs became yours. Один ногтем толкал свое перо так, чтобы кончиком его покрыть кончик пера противника, а тот должен был помешать этому и в свою очередь добиваться того, чтобы его перо оказалось сверху; победитель, подышав на подушечку большого пальца, с силой прижимал оба перышка и, если ему удавалось поднять их в воздух и не уронить, становился обладателем обоих перьев.
Soon nothing was seen but boys playing this game, and the more skilful acquired vast stores of nibs. Скоро вся школа была целиком поглощена этой игрой, и наиболее искусные стали владельцами множества перышек.
But in a little while Mr. Watson made up his mind that it was a form of gambling, forbade the game, and confiscated all the nibs in the boys' possession. Мистер Уотсон, решив, что это - разновидность азартной игры, запретил ее и отнял у мальчиков перья.
Philip had been very adroit, and it was with a heavy heart that he gave up his winning; but his fingers itched to play still, and a few days later, on his way to the football field, he went into a shop and bought a pennyworth of J pens. Филип, проявивший в этой игре большую ловкость, отдал свой выигрыш с тяжелым сердцем; пальцы его так и тянулись к перышкам, и спустя несколько дней по дороге на футбольное поле он зашел в магазин и купил перьев рондо на целое пенни.
He carried them loose in his pocket and enjoyed feeling them. Он таскал их в кармане и радовался, чувствуя их под рукой.
Presently Singer found out that he had them. Певун дознался, что у Филипа есть перья.
Singer had given up his nibs too, but he had kept back a very large one, called a Jumbo, which was almost unconquerable, and he could not resist the opportunity of getting Philip's Js out of him. Ему тоже пришлось отдать свои запасы, но он утаил одно, самое большое перо, по прозвищу Слон, которое никто не мог победить. Трудно было избежать соблазна и не постараться выиграть у Филипа все его перья!
Though Philip knew that he was at a disadvantage with his small nibs, he had an adventurous disposition and was willing to take the risk; besides, he was aware that Singer would not allow him to refuse. И хотя Филип понимал слабость своих маленьких перышек, он от природы любил рисковать; к тому же он знал, что Певун все равно не даст ему покоя.