— Еще раз спасибо,— сказала она.
— Подумаешь, проблема…
— О, это была не просто проблема, а настоящая катастрофа. Почти как паника из-за плохо начищенного столового серебра или из-за слегка, где-нибудь возле колес, испачканной машины.— Она театрально закатила глаза.— У Дены вечные катастрофы…
— Похоже, к вам прибыли гости.
Она презрительно скользнула взглядом по сияющей машине и двум парням, не сводящим с нее глаз.
— Какая радость! — произнесла она с сарказмом.
— Я думал, они ваши друзья.
Она вздохнула.
— Недоразвитые избалованные мальчики, — сказала она в тот момент, как Джед отошел от машины и махнул ей рукой. — А знаете? Они заключили между собой пари. — Ее хорошенькие губки презрительно поджались, и она не ответила на приветствие.
— На что?
— Да, это самое интересное.— Она склонила к нему головку и заглянула в его глаза.— Кому из них первому удастся переспать со мной.
— Они сами рассказали вам?!
— Бобби рассказал. Думаю, для того чтобы внушить мне отвращение к Джеду. Представляете? — Она улыбнулась, продемонстрировав ему ямочку на щеке.
Бриг безразлично хмыкнул.
— Так кто же из них будет первым?
— Никто,— надменно вскинув голову, ответила она.— Им, кажется, не приходит в голову, что, когда настанет время, выбирать буду я. И уж, конечно, не из этих двух сопляков, которые думают лишь о сексе, футболе и машинах. Знаете, они такие грубые, что называют женскую грудь фарами. Фары! — Она фыркнула от отвращения.— Мелюзга! — С неохотой она убрала свою руку, как бы невзначай задев кончиками пальцев тыльную сторону его руки.
— Пока,— бросила она, кокетливо помахав ладошкой.
Бриг смотрел, как она удаляется, и испытывал чувство облегчения от ее ухода. Но будучи настоящим мужчиной, не мог не оценить плавные колебания бедер, точеные икры ног, тонкую талию и, конечно, пышную, высокую грудь, которая так выразительно дрогнула, когда она обернулась, чтобы еще раз улыбнуться ему на прощанье. Надо же, фары?! Она определенно все время гнет свою линию. Он не понимал, какую игру она затеяла, вернее, почему она так настойчиво предлагает ему принять в ней участие, но предположил, что ей хочется подразнить его — богатая девочка привыкла к мужскому поклонению. Смотри, дескать, какая я, да не про тебя, ты рылом не вышел.
Кому это нужно? Может, его братцу, Чейзу? Он слишком падок до денег. И до женщин. До богатых женщин.
Впрочем, нет. Чейз просто дурак. Дурак с добрым сердцем, который лезет из кожи вон, чтобы, хоть как-то улучшить свою жизнь и обеспечить семью. Если бы не Чайз, Бригу одному пришлось бы заботиться о матери, а ему это пока не очень-то удавалось.
Энджи уже подошла к Джеду и Бобби. Бриг не слышал, о чем они говорят, да его это и не интересовало. Энджи хоть и болтала, что ее не интересуют «маленькие мальчики», прямо-таки рисовалась перед ними. Он видел, как она смеется и шепчется с Джедом, позволив ему коснуться своей талии в тот момент, когда она обернулась посмотреть, видит ли их Бриг.
Настроение у него было мрачное. С одной стороны, Энджи не была ему вовсе безразлична… Как и любому мужчине на его месте. Но, с другой стороны, он понимал, что с такими, как она, можно нарваться на массу неприятностей и что следует держаться от нее подальше. Она чертовски умело манипулировала людьми, на чувствах Джеда и Бобби она играла, как на скрипке.
Он повесил стремянку на крюки. До него донесся шум мощного двигателя и звонкий, как колокольчик, смех Энджи. Сквозь грязное стекло он увидел, как они отъезжали — Джед за рулем слева, Бобби справа и Энджи, зажатая между ними. Она весело смеялась, закинув одну руку на шею Бобби, а другой обнимая Джеда за плечи.
Бриг вышел из гаража и чуть не налетел на Уилли Вентуру; тот подсматривал за веселой компанией, укрывшись за зеленью деревьев, посаженных в ряд вместо изгороди между домом и гаражом.
— Энджи…— произнес Уилли, губы его беззвучно шевелились, взглядом он следил за машиной.
— Что с ней?
Уилли прямо подпрыгнул от испуга на месте и посмотрел на Брига с таким выражением, будто ожидал, что его побьют. С трудом сглотнув, он отвел глаза, избегая пристального взгляда Брига. Его трясло.
— Она… она уехала.
— А-а, с этими двумя слизняками, я знаю.
Глаза Уилли застыли на одной точке.
— Ты любишь Бобби?
— Да я толком не знаю его. И знать не хочу.
— Он плохой.
— С чего ты взял?— Бригу тема была неинтересна, но разговор он поддерживал, потому что считал само желание Уилли поговорить с ним большим достижением. Тот много никогда не говорил и обычно избегал Брига.
Уилли взглянул на удаляющуюся машину.
— Беда.
— То же самое ты сказал, когда я пришел сюда в первый раз.
Кивая головой, Уилли смотрел, как машина скрылась из виду. Он не двинулся с места, пока не улеглась пыль, поднятая толстыми шинами «корветта».
— Ты тоже беда,— сказал он и засопел.— Но другая.— Он взглянул на Брига, неожиданно смутился, потом нашел подходящий предлог, дабы закончить разговор. — Надо работать.
— Да, нам обоим, тебе и мне.
Кэссиди скучала. Ее лучшая подруга Элизабет Такер отдыхает, а она торчит в городе с матерью уже столько времени! Дена, объявив, что Кэссиди необходимо увезти подальше от дома и конюшен, взяла ее с собой в Портленд, где они полдня мотались на машине по городу, шныряли по антикварным магазинам в Селлвуде, заглядывали то в одну лавку, то в другую.
Позавтракали в ресторане отеля «Дэнверс», затем целый час тащились в потоке машин до дома.
Теперь, спустя несколько часов, у Кэссиди разболелась голова, она чувствовала себя разбитой и усталой. Ей захотелось забраться на широкую спину Реммингтона, оставить позади поля и помчаться по тропам от подножья холмов до Боттлнекского каньона, где река Клакамас образовывала заводь. А там скинуть с себя одежду и нырнуть в чистую прохладную глубину.
Она могла бы поехать и на другой лошади, но ведь это будет совсем не то. Солнце спускалось за вершины западных гор, длинные тени легли на дно долины. Возле конюшен подросшие жеребята носились среди кобыл, которые были заняты тем, что лениво отгоняли мух хвостами.
В этот день почти все разъехались, были пятница, и, как всегда, отец с матерью отправились ужинать и играть в Портленд. Деррик проводил время с Фелисити, большинство работников разошлись по домам. Остался только Бриг. Он все еще находился в одиночном загоне с Реммингтоном, пытаясь добиться от упрямого жеребца послушания. И Уилли, как всегда, притаился где-нибудь поблизости, хотя она не видела его со вчерашнего дня.
Кэссиди дошла до изгороди и забралась на верхнюю жердь. Бриг, сидящий верхом на Реммингтоне, коротко кивнул ей в знак приветствия и тут же забыл, что она смотрит на него. Он щелкал языком, и конь, повинуясь, проходил шагом небольшое расстояние, потом останавливался как вкопанный.
— Шевелись, ты, жалкий кусок конины.— Мышцы Реммингтона дрожали под красновато-коричневой шкурой, покрытой пылью.— Не смей даже думать об этом! — вдруг крикнул Бриг.
Но Реммингтон закусил удила, склонил длинную шею и вскинул задние копыта. Пыль взвилась столбом. У Кэссиди все внутри сжалось. Конь фыркал, взбрыкивал, бил копытами сухую землю в неистовом гневе. Бриг, сплошной комок мышц, ругаясь по-черному, все так же сидел верхом. Кэссиди с восторгом смотрела на него во все глаза.
Реммингтон вертелся волчком, носился из конца в конец загона. Бриг туго натягивал поводья. У изгороди, под одиноко растущей елью, конь вдруг поднялся на дыбы, мотая головой, но Бриг только крепче сжимал его бедрами. Жеребец снова взбрыкнул — Бриг моментально пригнулся. Наблюдая за поединком, в котором столкнулись воля человека и упрямство животного, Кэссиди застыла в напряжении на своем насесте, вцепившись пальцами в верхнюю жердь. Не желающий смириться Реммингтон понесся стрелой, со свистом рассекая воздух, вдруг резко остановился и взвился на дыбы. Бриг вцепился в него как репей. Жеребец снова понесся вдоль изгороди, пена летела с его удил, у Брига взмокла спина, пот заливал глаза.