Кэссиди собиралась идти прямиком к конюшне, но у зарослей рододендронов невольно замедлила шаг. Ей хотелось знать, не блефует ли Энджи. Скрестив пальцы на счастье, она обогнула дом, бесшумно пошла по вымощенной плиткой дорожке через розарий, наполненный ароматом пышно цветущих роз, миновала несколько террас, ступенями спускавшихся к воде, и оказалась у бассейна.
Над водой разносился приглушенный женский смех. Когда глаза Кэссиди привыкли к темноте, она увидела совершенно обнаженную Энджи, грациозно скользившую в прозрачной воде. Одежда ее была небрежно брошена на бортик, на загорелом теле ярко белели места, обычно прикрытые купальником.
У Кэссиди сжалось сердце. Энджи проплывала мимо, такая гибкая, такая женственная… На белых грудях резко выделялись темные круги сосков, под животом чернел треугольник темных волос. Она была прекрасна, соблазнительна…
К горлу Кэссиди подступил комок.
Вдруг раздался шипящий звук: кто-то зажег спичку.
Слабый ветерок донес едкий запах серы, и горькая правда открылась Кэссиди: Бриг не устоял перед попытками Энджи соблазнить его. Он пришел и стоял здесь, наблюдая за устроенным сестрой зрелищем.
Она обвела взглядом внутренний дворик и обнаружила его сидящим возле трамплина для прыжков. Носки его ковбойских сапог погрузились в воду. Он наклонился и прикурил, прикрывая пламя ладонью: на его лицо упал золотистый отблеск. Глубоко затянувшись, Бриг помахал спичкой, и крошечный язычок пламени исчез.
Энджи вынырнула у самых ног молодого человека. Она попыталась спрятаться под водой, но это оказалось невозможно — разве что исчезли соблазнительные груди и ягодицы, которые только что мелькали на поверхности.
—Я… я не думала, что вы придете так рано,— прошептала она.
Бриг взглянул на часы, но не сказал ни слова. Просто сидел и курил.
— Сейчас я оденусь. Подождите минутку.— Она подплыла к краю бассейна, вылезла из воды, тряхнула мокрыми волосами и натянула купальник, накинув сверху халат, как будто и впрямь была смущена.
С рвущимся из груди сердцем наблюдала Кэссиди, как Энджи подошла вплотную к Бригу.
— Что вам от меня нужно? — тихо спросил он.
Энджи улыбнулась ему, глядя снизу вверх.
— О, много чего…— Она осмелела и вдруг дотронулась до его руки.
Бриг тут же схватил девушку за плечи и, держа на расстоянии, окинул разъяренным взглядом.
— Может быть, лучше прекратите эти игры? Вы сказали, что нам надо встретиться по важному делу.
— Мне нужен кавалер,— выпалила она.
Бриг фыркнул.
— Кавалер? Вам? Да у вас их больше, чем рабочих на вашей мельнице!
— Верно, но это случай особый. Я не хочу идти с кем попало.— Она откинула пряди мокрых волос и посмотрела Бригу прямо в глаза. Запрокинутое лицо Энджи мягко светилось в сиянии луны.— Я хочу, чтобы вы сопровождали меня на пикник к Колдуэллам.— Энджи обвила руками его шею и вздохнула.— Это важное событие, и мне даже думать противно, что я могу пойти туда с мальчиком.
Она приподнялась на цыпочки, вынула у него изо рта сигарету и швырнула ее на влажный цемент. Окурок зашипел и погас. Слегка касаясь губами его губ, Энджи сказала:
— Ну же, Бриг. Разве вам не хочется? Представляете, какое это произвело бы впечатление на всех присутствующих?..
— Но я с вами не пойду,— не очень уверенно возразил он.
В темноте ночи блеснула белозубая улыбка.
— Разве я плохо придумала? Вам будут завидовать все молодые люди в городе.
— А если мне на это наплевать?
— А если нет?— прошептала она, прежде чем снова поцеловать его. На этот раз Бриг не сопротивлялся. Руки, удерживавшие Энджи на расстоянии, вдруг сомкнулись, и ее послушное тело прильнуло к его груди. Он издал низкое рычание, от которого у Кэссиди застучало в висках, и прильнул к губам Энджи с такой яростью, в которой было даже что-то животное.
Кэссиди с трудом сдержала рвавшийся из горла крик, когда Энджи обвила ногами ноги Брига. Не в силах видеть эту сцену, она резко повернулась, споткнулась о корень и сильно ударилась поврежденным плечом о ствол дерева. Боль пронзила руку насквозь, но девушка продолжала бежать, стараясь не обращать внимания на катившиеся по щекам слезы. Глупо, но она плакала.
Из-за Брига Маккензи.
Который считал ее капризным ребенком.
Кэссиди охватила бессильная ярость, и она поняла, что должна сделать. Оставить их в покое. Пусть занимаются чем хотят, это не имеет для нее никакого значения. Старшая сестра унизила ее, заставив стоять на часах и подглядывать за собой.
Она бежала мимо темных построек к конюшне. Хотя плечо еще болело, девушка была уверена, что сумеет справиться с Реммингтоном. И помчится так быстро, что Бриг с Энджи вылетят у нее из головы.
С этой минуты ей будет все равно, что они делают. И все же когда Кэссиди открывала двери конюшни, больше всего на свете ей хотелось оказаться на месте Энджи, которую сейчас обнимал Бриг, хотелось самой целовать его и чувствовать тяжесть мужского тела, прижимающего ее к земле. Потому что — не в пример Энджи — шестнадцатилетняя Кэссиди ясно сознавала, что влюблена в Брига Маккензи, и ненавидела себя за это.
Глава 5
Фелисити изогнулась и застегнула на спине лифчик. Бесполезно пытаться соблазнить Деррика, когда он в таком состоянии. Кажется, он уже забыл о ней. О да, конечно, он отвез ее в Портленд — якобы для того, чтобы сводить в кино, — снял комнату в паршивом мотеле и занялся с ней любовью, но по-настоящему витал где-то далеко отсюда. Все было совсем по-другому, чем когда-то, а он даже не сознавал этого…
Разметав по подушке густые черные волосы, он лежал на кровати с сигаретой в зубах и смотрел теленовости. Ведущий занудным голосом сообщил о страшной волне жары, захватившей весь штат, о том, как долго она продержится и как это скажется на урожае и почему в такую погоду не следует поливать газоны.
Кого это волнует?..
Фелисити встала с постели, подошла к окну и сквозь жалюзи выглянула на улицу. Напротив, у ресторана, судя по неоновой рекламе, предлагавшего «настоящую северокитайскую кухню», толпился народ. Веселые, оживленные мужчины и женщины скрывались за ярко освещенной дверью. Они смеялись и болтали. Держались за руки. Влюблялись.
Сколько времени прошло с тех пор, когда Деррик в последний раз брал ее за руку? Или водил куда-нибудь? Она проглотила подступившим к горлу комок. Плакать при нем не имело никакого смысла — это только разозлило бы Деррика, а нрав у него был покруче, чем у Фелисити. Она провела пальцем по ребристым полоскам жалюзи и попыталась представить себе жизнь без Деррика Бьюкенена. Эта мысль ужаснула ее, но хуже всего было то, что червячок страха уже давно сидел внутри нее и жил постоянно.
У Фелисити заныло сердце. Когда-то они с Дерриком были влюблены друг в друга. Он был готов на все ради того, чтобы быть с ней, но сейчас… Она взглянула на кровать. Вот он лежит с полузакрытыми глазами, в пальцах дымится забытая сигарета, пепел падает на простыню… Высокий, стройный, с мускулистым загорелым телом, первенец Рекса и Лукреции Бьюкененов ростом и силой удался в отца, а красотой — в мать.
Он был тщеславен и прекрасно знал, что любая девчонка с радостью залезет в постель к сыну самого богатого человека Просперити. Она не стала исключением, хотя дочь окружного судьи, что ни говори! Но она спала с ним совсем не потому, что Деррик был богат. Фелисити отдалась ему на заднем сиденье его «ягуара», потому что была страстно влюблена в него. И это наваждение она не способна сбросить с себя.
Ему даже не пришлось приглашать ее куда-нибудь.
В тот раз она чувствовала нечто большее, чем легкое смущение, потому что раньше никому не позволяла дотрагиваться до себя. Несколько сопливых мальчишек пыталось залезть своими потными лапами ей в лифчик, но она блюла строгость. Из-за Деррика.
Фелисити с одиннадцати лет знала, что любит его, и однажды призналась Энджи, что мечтает когда-нибудь выйти за него замуж.