— Я вам уже сказала. Я… я не знаю его. Даже если и знала, не думаю… я хочу сказать, что не могла бы представить…
— Ладно, все в порядке. — Впервые в голосе Уилсона прозвучали добрые ноты, словно и ему, в конце концов, не были чужды человеческие чувства. — Я предупреждал, что зрелище будет чересчур тяжелым.
Он поддержал ее под согнутый локоть и помог пересечь забитую автомобилями стоянку, направляясь к служебной машине. Бросив через плечо взгляд на белостенную больницу, на корпус, в котором располагалось отделение реанимации, он покачал головой.
— Несчастный ублюдок! Так кто же он, черт побери!
КНИГА ПЕРВАЯ
Глава 1
Так вот как жила другая половина. Бриг Маккензи бросил куртку из грубой хлопчатки на сиденье своего задрипанного «харлея дэвидсона». Прикрыв ладонью глаза от резкого солнечного света, он сердито оглядел тщательно подстриженный газон, поднимавшийся ярусами к чудовищному по размерам дому, возведенному на вершине небольшого холма. Кладка из камней поддерживала каждый ярус с ровно подстриженной травой и кустами роз, которые удивительно живописно смотрелись на зеленом фоне и наполняли воздух благоуханием. Всякие там одуванчики, цветы клевера или чертополоха не допускались на толстый ковер бьюкененовской травы.
Ранчо, если то, что он видел, можно было назвать этим словом, ничем не напоминало его собственный дом — небольшой жилой фургон, в котором он провел с матерью и братом большую часть своей жизни. Ступенькой добросовестно служил деревянный ящик из-под апельсинов, стоявший перед входом, дорожка из гравия почти заросла жесткими сорняками и цепкой травой. Возле переднего окна с небольшим навесом висела металлическая табличка, проржавевшая от времени, которая сообщала о гадании по ладони и духовных консультациях «Сестры Санни». Его ма! Наполовину индианка, наполовину цыганка и самая лучшая на свете мать, о какой может только мечтать любой ребенок.
Осматривая дом Бьюкенена, он не испытывал ни малейшей зависти, которая разъедала изнутри его старшего брата Чейза.
— О Боже, Бриг, тебе надо самому посмотреть на их дом,— как-то сказал Чейз,— настоящий дворец, с прислугой и поваром, у них есть даже личный шофер, можешь себе представить?! В такой дыре, как Просперити, штат Орегон, честное слово, личный шофер! Эх, старик, вот это жизнь! — Чейз тогда еще перегнулся через кухонный стол с изрезанным пластмассовым покрытием, и тихо добавил: — Ради такой жизни я бы пошел и на убийство!
На Брига его рассказы не производили большого впечатления, он прекрасно понимал, что и у старика Бьюкенена хватает проблем.
И вот теперь он смотрел на сооружение из больших серых камней и кедрового дерева которое было домом Рекса Бьюкенена. Три беспорядочно выстроенных этажа с остроконечными крышами, арочными окнами, декоративными ставнями и таким количеством труб, что Бриг и считать не стал. Монументальное здание, достойное короля леса.
Бьюкенену принадлежало чуть ли не всё и вся в городе, а послушать, что говорит его мать, так старый Рекс был просто богом на земле, правда, потом она углублялась в дебри каких-то непонятных духовных явлений, которые вызывали у Брига беспокойство. Он не верил в астрологию, считая ее чепухой, и все же предсказания Санни Маккензи частенько сбывались. В этом было что-то потустороннее… Его даже мороз по коже продирал.
В тот момент Бригу не хотелось думать о своей замечательной матери, чей муж ушел от нее вскоре после рождения младшего сына. Внимание Брига сосредоточилось на обширных просторах земли, принадлежавшей семейству Бьюкененов. Выкрашенные белой краской заборы делили местность на небольшие поля, на которых паслись, пощипывая пожухлую за лето траву, ценные породы лошадей, судя по виду, в основном четырехлетки. Лоснящиеся конские крупы красиво переливались под вечерними солнечными лучами — каурые, гнедые, вороные,— когда животные, взбрыкивая, отгоняли хвостами назойливых мух. Голенастые жеребята пытались, подражая своим мамашам, щипать выгоревшую на солнце траву…
Ранчо, казалось, тянулось на многие мили, поле за полем, до подножия холмов, где вставали плотной стеной высокие ели и кедры, основа основ предпринимательства Бьюкененов, обреченные рухнуть под топором лесоруба. Один лес на таком пространстве оценивался в целое состояние.
Да, богатый сукин сын этот Рекс Бьюкенен!
— Маккензи!
Бриг оглянулся и увидел в дверном проеме конюшни высокого человека с обветренным лицом, на котором выделялись острый нос и глубоко посаженные серые глаза. Разодетый словно для участия в состязании ковбоев, человек пересек двор и направился к нему.
— Меня зовут Мак.— Он приподнял и снова нахлобучил стетсоновскую шляпу. Со лба у него градом катил пот.
— Босс сказал, что вы введете меня в курс Дела, Мак.
Выражение скрытого недоверия на лице Мака не изменилось. Он протянул Бригу мозолистую ладонь, крепко сжал его пальцы и, не отпуская, сказал:
— Я здесь за старшего, так что буду приглядывать за тобой.— Он еще крепче, до боли, сжал руку Брига.— Неприятности мне здесь ни к чему, парень.— Наконец он ослабил хватку и выпустил руку Брига.— Репутацию в городе ты заработал себе отменную, не делай вид, что не понимаешь, о чем я. Босс, знамо дело, увлекается благотворительностью, всякими неудачниками. Я этим не занимаюсь. Или будешь справляться с работой и делать все, что тебе скажут, или уберешься отсюда. Понятно?
— Понятно,— пробурчал Бриг.
Мышцы его напряглись под рабочей рубашкой. Стоило бы посмеяться, подумал он, над теми, кто так самоуверенно считает, будто он ни на что не годен. Но не засмеялся. Как-нибудь потом. Мысль, что ему придется вкалывать на Бьюкененов, была ему отвратительна, но в таком захолустном городишке, как Просперити, выбор у него был невелик, и все возможное получить приличную работу он уже исчерпал. В девятнадцать лет оказаться почти в безвыходном положении! Сжав зубы, он сказал себе, что здесь ему, наконец, повезет, но внутренний голос шептал, что работа у Рекса Бьюкенена окажется самой большой ошибкой в его жизни.
— Ладно! — Мак хлопнул его по плечу. Надеюсь, поладим. Пойдем, покажу тебе, с чего ты сегодня начнешь.— Он направился к конюшне, и Бриг следом за ним.— Приходить будешь в пять тридцать ежедневно, иногда будем работать до темноты, до девяти-десяти часов. Будешь получать сверхурочные. Бос крепко стоит на том, чтобы платить людям честно заработанное. Но задерживаться придется до завершения всей работы, которой будем заняты. О'кей?
— Нет проблем! — Бригу не удалось скрыть злой насмешливости, которая прозвучала в его голосе, и Мак застыл на полдороге.
— Я говорю не об отдельных случаях, летом мы заняты почти все двадцати четыре часа в сутки, дело обычное, так что у тебя останется не слишком много времени на выпивку и женщин.— Он распахнул дверь в конюшню. В лицо пахнуло застоявшимся конским потом, навозом, мочой, в воздухе кружилась пыль, на заляпанных грязью окнах жужжали мухи. Здесь было жарче, чем снаружи, градусов на пять.
— Я вот что скажу, давай кончай с глупостями, парень.— Снова встав лицом к Бригу, Мак ткнул его в грудь длинным костлявым пальцем.— Я много знаю про тебя, Маккензи. Наслышался разных историй. Если не воровство, то пьянка, если не пьянка, то бабы…
У Брига напряглись мышцы плеча, пальцы непроизвольно сжались в кулак, но он смолчал, только не моргая выдерживал тяжелый взгляд этого ублюдка.
— Имей в виду: женщины, что живут здесь, они леди, им ни к чему, чтобы всякие подонки-неудачники заглядывали им под юбки. Верное средство разозлить старика, если похотливый сопляк полезет в трусы его дочерей. Не говорю уж о том, что сделает с таким наглецом их старший братец Деррик. А Деррик не из тех, с кем стоит связываться. Он парень что надо, и он не потерпит, чтобы охмуряли его сестер. Запомни, мисс Энджела и мисс Кэссиди не про тебя, слышишь?